Она сделала попытку подняться:
–Я не хочу этого разговора и не стану его вести.
Данте схватил ее за руку раньше, чем она успела встать. Он сделал это мягко, но решительно, принудив ее снова сесть.
– Что это за простая причина?
Лицо у Флер вытянулось. Она стиснула зубы. У нее появилось желание ударить его. А еще больше ей хотелось огреть как следует его брата, который совал нос в чужую жизнь, словно имел на это право.
– Я родилась неполноценной. Недоразвитой. Ну что, ты теперь доволен? Я сказала это прямо. Я неестественная. Неполноценная. Я не настоящая женщина. Холодная.
Она была близка к тому, чтобы разрыдаться, когда произносила последнее слово. Только негодование и гнев удерживали ее от этого.
Она попыталась освободить руку.
– Дорогая, ты вовсе не…
– Отпусти меня, чтобы я могла отвести себя, бесполезную, домой, где полностью состоявшаяся жена моего друга может похвастаться своими детьми и напомнить мне всем своим видом, что она способна дать мужу то, чего у меня нет и никогда не будет.
– Флер…
– Отпусти меня!
– Флер, ты могла считать себя такой когда-то раньше, но не можешь думать так сейчас. Мы оба с тобой знаем, что ты вовсе не холодная. В тебе нет никаких пороков. Существует большая разница между неполноценной и чего-то боящейся, и ты относишься к категории последних.
– Что бы это ни было, это совсем не то, чего ты хочешь.
– В этом ты совершенно не права.
К ее глазам подступили слезы. Она отвернула голову, чтобы Данте не смог их видеть.
Он притянул ее к себе, и она оказалась в кольце его рук. Его объятия немного успокоили ее. Он поцеловал ее в голову.
– Расскажи мне о том, как мой брат нашел тебя в саду твоих родителей. Это было в тот день, когда ты сказала ему, что никогда не выйдешь замуж.
– Прошу тебя, Данте, не будем больше об этом.
– Расскажи мне, Флер.
Она вздохнула:
– Я отправилась в сад, чтобы прочитать письмо, которое только что получила. Пришел Леклер, и моя мама оставила его в саду, а сама пошла за мной. Она не знала, что я была в саду. Думаю, она хотела поговорить со мной до того, как я встречусь с ним, дать мне совет, как мне вести себя с человеком, который намерен просить моей руки. Она часто так делала. Так что он оказался один и, прогуливаясь посаду, обнаружил меня в беседке, и у нас появилась возможность переброситься несколькими словами.
– Ты воспользовалась возможностью, чтобы сказать ему, что ты не выйдешь замуж и что его ухаживания ни к чему?
– Да. Я восхищалась им и не хотела, чтобы он обманывался на мой счет.
– Ты сказала ему, почему ты не выйдешь за него?
– Разумеется, нет. У меня нет такой привычки – все объяснять своим знакомым.
– Тем не менее он понял, что это не девичья причуда. Он видел, что ты была очень серьезна. Когда ты позже предложила фиктивный брак, он знал, что ты имеешь в виду.
Ее снова захлестнул гнев. Возникшее ощущение паники было похоже на то, когда ею овладевал страх. Она вырвалась из объятий Данте.
– Я не хочу больше об этом говорить.
– А я хочу.
– В таком случае поговори со своим братом. Кажется, он знает все и обо всех. Получи от него объяснения.
– Я буду разговаривать с тобой, а не с ним. Ты моя жена.
– Не настоящая.
Она сказала это сознательно. Она с удовлетворением заметила искорку гнева в его глазах. Очень хорошо. Может, хоть теперь он оставит ее в покое и не будет бередить рану, которая никогда не заживет.
Данте посмотрел ей прямо в глаза. В них читалась решимость.
– Он сказал, что ты плакала, когда он нашел тебя в саду.
– Разве? Я не помню. Возможно, мой отец побранил меня в тот день за то, что я недостаточно внимания уделила солидному соискателю руки. Он часто это делал.
– Если это было обычным делом, он не довел бы тебя до слез.
Флер пожала плечами и стала смотреть на озеро. Она наблюдала за рябью на воде, стараясь увести мысли от обсуждаемой темы.
– Что было в том письме, которое ты читала в тот день? От кого оно было?
Господи, какой безжалостный человек! Довольно!
– Возможно, это было письмо от прежнего возлюбленного, которого я потеряла, я отказала другим мужчинам из-за него.
Она говорила явную ложь, надеясь, что это заставит его замолчать.
И это сработало. Данте умолк.
Она повернула к нему лицо и увидела ярость в его глазах. Она поняла, что он предвидел возможность такого объяснения. Он был готов поверить в это.
В это мгновение она понимала две вещи. Она страшно хотела, чтобы эта чрезвычайно неприятная беседа закончилась. И в то же время осознавала, что, если она оборвет ее, она окончательно потеряет Данте.
– Я прошу прощения. Я не знаю, почему я так сказала. Жестоко с моей стороны говорить тебе такие слова. К тому же это неправда.
– Скажи мне, что это было за письмо, Флер.
Почему ей так не хочется говорить об этом? Отчего у нее так тягостно на сердце и слезы подступают к горлу?
– Оно было написано матерью одной из моих подруг детства, которая вышла замуж за год до этого. В письме сообщалось, что подруга умерла.
Он обхватил пальцами пучок травы и, сосредоточенно глядя на него, сказал:
– Должно быть, ты сказала моему брату, что сообщалось в этом письме.
– Я не помню, чтобы я говорила ему.
– Если у него появились какие-то догадки, наверное, ты все же сказала. – Он положил свою руку на ее. – Твоя подруга умерла при родах?
– Да. Как ты узнал?
– Ты была в смятении, прочитав письмо, и тут же сказала, что никогда не выйдешь замуж. Он уловил связь.
– Тогда он ошибался. Это началось не с того письма. Я всегда была такая.
– Может быть, лишь столько времени, сколько ты помнишь. Я думаю, что он был прав, Флер. Мы оба знаем, что ты вовсе не фригидна. И не ущербна, как ты выражаешься. Ты от природы очень страстная. Ты избегаешь не близости. Ты не хочешь детей.
Она возмущенно поднялась на колени.
– Ты оскорбляешь меня.
– Здесь нет никакого оскорбления.
– Есть, и это низко с твоей стороны… Я люблю детей. Я бы отдала что угодно, чтобы иметь их. Меня приводит в отчаяние мысль, что их никогда не будет. Как ты смеешь…
– Я думаю, что боишься ты не материнства, а той опасности, которую несут роды, дорогая. Близость порождает эту опасность, и ты боишься, что возможен тот же исход, что и у твоей подруги. И поэтому ты отвергаешь подлинное супружество.
