Это было удивительное предположение. Она стала возражать, но ее гнев пропал. Слова замерли на ее губах, когда она обдумала его предположение.
Он тоже поднялся на колени и обхватил ее лицо ладонями.
– Ты помнишь, что ты мне сказала той ночью в Дареме? Что за живой изгородью ты могла лгать себе, потому что ты верила своему сердцу, что я не стану заниматься там с тобой любовью, пока поблизости находится фермер.
Она верила тогда в это. Однако позже, в доме, она думала иначе.
– Даже если ты прав, это не меняет дела, Данте.
– Меняет, если ты понимаешь, что ты не являешься странной или ненормальной.
– Тем не менее я именно такая. Другие женщины ведут обычную жизнь, даже зная об опасности. Они не боятся смерти, думают лишь о том, что несут жизнь. Они счастливы и радостны. Взять Кэтрин, мою соседку. Я беспокоилась за нее, а она нисколько. А потом…
Данте притянул ее к себе и стал гладить ее волосы.
– Сколько подруг ты потеряла таким образом?
– Полагаю, как и большинство женщин. – Она прильнула к нему и положила голову ему на плечо. Она попробовала вспомнить, были ли подобные случаи еще. Она вспомнила, что подруга мамы, миссис Бенедикт, тоже умерла при родах. Мама никогда об этом не говорила, но миссис Бенедикт ходила беременной, а потом ее не стало.
Всего три. Не так уж много.
Нет, очень много.
Внезапно она словно увидела перед собой кровь и женщину, которая беззвучно плакала. Этот образ возникал перед ней, когда ее охватывала паника, и заставлял ее содрогаться от ужаса. Только на сей раз вокруг женщины суетились люди.
– Кажется, я видела это однажды, Данте. Когда была девочкой. – Флер попыталась припомнить, когда именно это случилось и где. – Это было не в моем доме. Это случилось в деревне. Вероятно, я отошла от коттеджа, что-то услышала и посмотрела. Я вижу это и сейчас, когда начинаю бояться. Нечетко, но вижу.
Данте поцеловал ее в висок:
–Не напрягай свою память и не пытайся вспоминать. Он снова сел и прислонился к дереву. Когда он протянул руку, Флер взяла ее, и он снова обнял ее.
Это было так чудесно – сидеть с ним обнявшись. Над озером по небу плыли белые облачка. Они напомнили ей об облаках в Дареме и об игре, которую они затеяли с Данте. Ветер был прохладным, но его тепло согревало ее.
Флер расслабленно прижалась к нему. Она была рада, что он заставил ее заговорить об этом. Он сказал, что он не в силах жить в подобном фальшивом браке, но, может быть, они теперь смогут остаться друзьями.
– Леклер сказал, что, если ты будешь знать причину, это, возможно, поможет, – проговорила Флер. – Только я не понимаю, каким образом.
– Он прав. Я рад, что я понял.
– Твое понимание не изменит меня.
– Вероятно, что так, но это проясняет, какую близость ты не можешь позволить и какую можешь.
– А какую близость можно позволить?
– Есть разные способы физической близости, которые не приводят к беременности, Флер, – тихонько проговорил он под ее ухом. – Ты должна довериться мужчине, чтобы преодолеть страх. Должна поверить, что он не возьмет у тебя то, что ты не можешь дать.
Она оставалась неподвижной, прислушиваясь к его сердцебиению, нежась в тепле его объятий. Однако она почувствовала перемену в нем. Он дал выход особой жизненной силе, которая вливалась и в нее.
Он повернул ее так, чтобы можно было видеть ее лицо.
– Насколько ты доверяешь мне, нежный цветок?
– Я вообще не уверена, что могу довериться мужчине в том смысле, который ты имеешь в виду.
Он обнял ее и нащупал губами ее рот. Она затрепетала и поняла, что его поцелуи впредь никогда не будут целомудренными.
– Возможно, так было потому, что ты недостаточно доверяла мужчинам, Флер. Мне, однако, придется это выяснить теперь.
Она почти ожидала, что он сейчас сделает попытку выяснить. Почти хотела этого. Однако вероятность того, что она не выдержит испытание, ее удручала. Когда это произойдет, он больше никогда не будет ее обнимать так, как сейчас. Он перестанет ее целовать так, что у нее замирает душа.
Почувствовал ли он ее колебания? Увидел ли тревогу в ее глазах? Внезапно его объятия ослабли. Он помог ей подняться.
– Вернемся к этому позже.
Взяв ее руку, он повел ее к дому.
– Пришло письмо от Адриана Бершара, – сказал Верджил, когда они сидели в музыкальной комнате и вежливо слушали, как Роуз, старшая дочь Верджила, играет на фортепьяно. – В нем содержатся обычные приветы, но есть и весть для тебя.
Данте слушал вполуха игру Роуз, однако обратил внимание на то, что белокурая голубоглазая девочка с лицом в форме сердечка очень похожа на мать, которая переворачивала для нее ноты.
Основное внимание его было отдано другим женщинам. В дальнем углу Флер сидела рядом с младшей дочерью Верджила – Эдит. Флер терпеливо заплетала черные косички маленькой девочки и при этом что-то ей шептала.
– О чем послание?
– Он попросил, чтобы ты зашел к нему, когда вернешься в город. У него есть информация для тебя. Никаких подробностей он не сообщил.
Флер закончила заплетать косы и заколола их в виде венца, который делал Эдит слишком взрослой. Девочка шаловливо улыбнулась ей, словно они сделали нечто недопустимое.
Эдит обняла Флер и побежала к отцу, чтобы похвалиться своей взрослой прической.
Данте наблюдал за тем, с каким сладко-горестным выражением лица Флер смотрела на девочку, когда та вскарабкалась на колени отца и стала отвлекать его от игры сестры на фортепьяно.
Флер заметила, что Данте наблюдает за ней. Между ними внезапно возобновилась немая беседа, которую они вели утром. В особенности последняя ее часть.
Данте подошел к Флер и сел рядом.
– У тебя какое-то загадочное выражение лица. Одобрительное и одновременно настороженное. Вероятно, ты не догадываешься, насколько это привлекательно для мужчины.
Лицо Флер мило порозовело. Ее впечатлительность была прямо-таки физически ощутимой, очаровательной и дьявольски соблазнительной.
– Я не приду к тебе в спальню сегодня, если ты настолько расстроена.
– Не расстроена… Скорее смущена и… Впрочем, несколько расстроена, но…
– Я возьму лошадь из конюшни и отправлюсь в город рано утром, чтобы навестить Адриана Бершара. Ты можешь уехать в карете позже. Так что ты в безопасности в течение всего завтрашнего дня.
Она негромко и мило засмеялась.
–Ты думаешь, что должна отказать мне, Флер? Я вижу в твоих глазах, как ты ведешь спор сама собой.
Веки ее опустились. Какое-то время она серьезно что-то обдумывала. Затем слегка покачала головой:
