помещает вибратор между моих ног.
— О да, — выдыхаю я.
Медленно он проводит игрушкой от моего входа до попы и обратно. Дрожь пробегает по моему телу, мурашки покрывают кожу.
— Еще раз, — умоляю я, задыхаясь от желания.
Николай прижимается грудью к моей спине, а свободной рукой сжимает мое бедро. Сохраняя мучительно медленный ритм, он водит вибратором вверх и вниз по моему входу.
— Боже, Николай, — умоляю я. — Пожалуйста.
Он мрачно усмехается и, наконец, вводит его глубоко в меня, после чего скорость резко возрастает.
Я кончаю мгновенно, удовольствие настолько сильное, что мои ноги немеют, и Николаю приходится обхватить меня рукой, чтобы я не опустилась на землю.
Мои губы приоткрываются в беззвучном ‘О’, в то время как тело сотрясается в конвульсиях, как будто меня бьет током. Я охвачена блаженством после оргазма, когда он поднимает меня на руки и несет в душ.
Он открывает краны и ждет, пока вода нагреется, а затем затаскивает меня под струю.
С довольной улыбкой на лице я смотрю, как мой мужчина моет мое тело, думая, что нет лучшей жизни, чем эта.
— Я так сильно люблю тебя, — бормочу я.
— Это говорит оргазм? — усмехается он, переводя взгляд на меня.
— Нет, мое сердце.
Николай смывает пену с моего тела, а затем заключает меня в объятия. Он нежно целует меня в губы, затем говорит:
— Нам нужно купить обручальное кольцо, пока будем покупать тебе новый гардероб.
Моя бровь взлетает вверх.
— Лучше бы это не было твоим предложением.
Он наклоняет голову.
— А… ты выйдешь за меня замуж?
Уставившись на мужчину, я хлопаю его по плечу.
— Серьезно. Я просто позволила тебе кончить на меня. Я хочу романтики.
— Детка, — стонет он. — Я не знаю, как быть романтичным. Скажи мне, чего ты хочешь.
Подняв руки, я загибаю список на пальцах.
— Ужин при свечах. Под звездами. Ты говоришь мне, что не можешь жить без меня.
— Хорошо, но ты ответишь мне сейчас?
Одарив его игривым взглядом, я говорю:
— Нет. Я заставлю тебя страдать. Я отвечу тебе, когда у меня будет романтическое свидание.
Он хватает меня за задницу и прижимает к своей груди.
— Мне нравится, когда ты командуешь. Это мило.
— Я не хотела быть милой, но ладно.
Он ловит мой взгляд, затем шепчет:
— Пожалуйста, позволь мне любить тебя всю оставшуюся жизнь.
Господи, сердце мое.
— Позволь мне защищать тебя, заботиться о тебе и удовлетворять тебя до моего последнего вздоха.
Меня захлестывает волна счастливых эмоций, и подбородок начинает дрожать.
— Я хочу, чтобы ты сделала меня отцом. Мне нужно, чтобы все твои вещи были разбросаны по моему дому, чтобы я видел тебя повсюду.
— Николай, — шепчу я, когда по щеке скатывается слеза.
— Ты нужна мне, Эбигейл. Сейчас, навсегда и каждый день, что мы проведем вместе.
Я начинаю кивать, затем хнычу:
— Да, на все это.
На его лице расплывается ухмылка.
— Так ты выйдешь за меня замуж?
— Нет. Не раньше, чем я получу свой романтический ужин.
— Господи, ты сводишь меня с ума, — ворчит он, прежде чем прижать меня к плитке, отчаянно желая снова оказаться внутри меня.
Глава 41
Николай
Мы летим на вертолете на материк в сопровождении пяти моих лучших людей, потому что я ни за что не стану рисковать жизнью Эбигейл.
Когда мы входим в первый магазин, на лице моей женщины появляется красивая улыбка.
— Какой у меня лимит расходов? — спрашивает она.
Я качаю головой.
— Нет никаких ограничений, любовь моя. Покупай все, что душе угодно.
— Вау, опасно так говорить, — смеется она. — Я опустошу твой банковский счет.
— Удачи в попытках. — Я жестом приглашаю продавщицу подойти ближе, затем говорю женщине: — Закройте двери. Моей невесте нужно все ваше внимание.
Я протягиваю ей свою черную карточку, от чего ее глаза расширяются.
— Да, сэр.
Мои люди охраняют вход в магазин, а Эбигейл отводят в небольшой холл, где ей предлагают бокал шампанского.
Я качаю головой, прежде чем они успевают спросить, хочу ли я тоже. Садясь, я расслабляюсь в кресле и наблюдаю, как моя женщина восхищается каждой вещью, которую они ей показывают.
— Мне нужно что-то, в чем моя задница будет выглядеть великолепно, — говорит Эбигейл, не моргнув глазом. — Мой жених — любитель задниц.
Никакого фильтра.
Боже, я люблю ее.
— А как насчет этой кожи с леопардовым принтом? — спрашивает женщина.
Я качаю головой, прежде чем Эбигейл успевает ответить.
— Черт возьми, нет всему с леопардовым принтом.
Нам приносят еще одну пару кожаных штанов, и я киваю.
— Хорошо, дай мне это примерить, — говорит любовь всей моей жизни, прежде чем отправиться в примерочную.
Встав, я следую за ней и проверяю каждую кабинку, прежде чем убедиться, что она в безопасности.
Когда я начинаю возвращаться в холл, она спрашивает:
— Не хочешь остаться?
— Нет, не думаю, что продавщицы хотят слышать, как я трахаю тебя до потери сознания.
— О, раскрыт новый фетиш, — дразнит она меня, прежде чем задернуть за собой штору.
Я качаю головой, снова садясь в кресло и не сводя глаз с входа в примерочную. Мне нравится извращенная сторона моей женщины, но чего она не знает, так это того, что окно в моей спальне с односторонним стеклом. Я ни за что не рискну, чтобы другой мужчина увидел ее обнаженной.
Когда Эбигейл выходит и кружится передо мной, я немедленно киваю.
— Это идеально. Возьми два, потому что я могу сорвать их с твоего тела.
— Хм… обещания, обещания, — дразнит она меня, прежде чем, покачивая своей сексуальной попкой, вернуться в кабинку.
Наблюдая за тем, как Эбигейл примеряет один наряд за другим, я удивляюсь, как мужчины могут это ненавидеть. Видеть ее улыбку, когда она пытается соблазнить меня при каждом удобном случае, делает меня счастливым.
Господи, я так чертовски счастлив. Как я вообще мог прожить день без нее?
Когда Эбигейл довольна своим гардеробом, я распоряжаюсь, чтобы все упаковали и отнесли в G-Wagon, который мы держим в Финляндии для наших поездок по магазинам.
Я плачу оставшуюся сумму и, взяв свою будущую жену за руку, вывожу ее из магазина.
— Боже мой, Николай. Смотри! — Меня тащат через дорогу, где в центре города разбит зоопарк. — Это лама. — Без всякого страха Эбигейл гладит животное по голове.
— Осторожнее, — предупреждаю я ее.
— Оу… Он улыбается мне, — воркует она.
— Ламы не улыбаются, — ворчу я, чувствуя, как меня донимает резкий запах всего этого дерьма.
— Я хочу себе одну, — требует она.
— Черт возьми, нет. Они плюются.
— Ты же не будешь в меня плеваться,
