захвата Курагиных, нас отрезали от логистики – мы не могли отправлять конвои с товаром, и это грозило срывом всех договоренностей. А все это – смерть Росомахи, отсутствие нового старшего в Семье, срыв договоренностей с перекупщиками – вело прямо к развалу нашего бизнеса. Ведь мало добыть камень, львиная доля сил и средств уходила именно на это – доставка товара в город, перекупщикам, отправлявшим камень за границу.
– Как вы это узнали? Как они на вас вышли?
– Позвонили прямо мне. Они прямым текстом предупредили, что наши люди умрут, если ты не встретишься с ними.
– Ясно. А как они ждут ответ и когда?
– Сегодня до обеда надо позвонить на этот же телефон.
– Хорошо. Я понял. Сейчас все обдумаю и переговорю с ними. Теперь еще одно – сегодня к тебе придет Петруха Гурулёв, ты его знаешь, он родня. Передашь ему денег, налички, сколько сможешь, мой телефон, и пусть он сходит в гараж, заберет там кое-что.
– Сынок, я все сделаю, а ты подумай про китайцев, как что-то решишь, сразу звони.
– Мама, час, не больше. Я перезвоню.
Я отключился и не глядя передал телефон Мишке, потом прошел к столу и сел. Новость меняла все дело, теперь некогда было разрабатывать длинную многоходовую операцию или ждать удобного момента, времени для этого больше не было. Значит, затишье и ожидание кончилось, началось время активных действий. И, похоже, спусковой крючок этой истории нажал я, когда скомандовал Мишке тащить пьяного китайца в нашу машину. Что ж, что сделано, то сделано – теперь надо срочно разрубать этот узел, и рубить придется мне, похоже, китайцы посчитали меня старшим в нашей Семье.
– Коля. – Наиканчин хлопнул меня по плечу. – Я все слышал и почти все понял. Ты давай, помоги Мишке утащить китаезу в сарай, и мы все обсудим.
– Хорошо.
Хоть решать и делать все равно все придется мне, но хороший совет еще никому не повредил. А шаман, как я уже убедился, человек с головой.
Когда мы вернулись, старый эвенк сидел за столом, перед ним стояла парящая кружка.
– Наливайте чай, только вскипел. И садитесь, будем думать, что делать. Если, конечно, ты не против моей помощи.
Он вопросительно взглянул на меня.
– Нет, конечно, Роман Иваныч. Помощь мне сейчас очень нужна.
– Тогда скажи, я правильно понял – китайцы захватили ваших людей и хотят встречи с тобой?
Я кивнул.
– Все правильно. Надо дать ответ до обеда.
– Ну а ты сам как настроен? Пойдешь на встречу или нет? От этого будет зависеть то, что нам надо придумать.
– Пойду!
– Вот! – обрадовался Наиканчин. – Это я и хотел услышать. Теперь будем думать и действовать. И первым делом я считаю, нам надо доделать то, что мы начали, – допросить китайца. Похоже, это из-за него все закрутилось, значит, он человек важный для хунхузов. А это уже козырь.
Мысли у нас сошлись. Шаман тоже считал, что все закрутилось из-за того хунхуза, что лежит сейчас в сарае. Значит, маленький китаец все-таки узнал меня, несмотря на ночь. Иначе как бы они связали похищение с нашей семьей?
– Я тоже думаю, что надо заставить его разговаривать, – согласился я. – Что будем делать?
Мне страшно не хотелось опять избивать этого китаезу, но как заставить его говорить по-другому, я не представлял. Судя по кислой Мишкиной физиономии, он тоже не горел желанием избивать связанного. Наиканчин словно услышал мои мысли.
– В этот раз я сам разберусь. Вы не ходите. Нечего там смотреть. И не переживай, заговорит китаеза. Правда, с часок я повожусь. Сейчас чай допью и пойду. Вы пока тут приберитесь, и знаете что еще – проверьте-ка все оружие и машину, чтобы все было на ходу.
Меня опять поразила речь орочонского шамана – ему не возле костра с бубном камлать, а в форме с погонами ходить перед строем.
– Мы все сделаем, дядя Роман, – ответил за нас Мишка.
– Ладно, пошел, поработаю.
Шаман выдернул из висевших на стене ножен охотничий старый нож, глянул на меня и направился к двери. Этот его быстрый взгляд был таким холодным и колючим, что я даже поежился. Когда он ушел, я не удержался и спросил Мишку:
– Ты ничего не заметил?
– Ты про что?
– Да про него. – Я кивнул на захлопнувшуюся дверь. – Мне кажется, он совсем не тот, кем вы его считаете. Ты бы все-таки расспросил деда, может, он еще что интересное про него знает.
– Буду дома, спрошу, – буднично согласился он. Похоже, для него шаман так и остался шаманом и главой рода.
Мишка, выполняя задание Наиканчина, собрал ружья, висевшие на стене, и отнес их на стол. Уселся и начал разбирать старую двустволку Тульского завода, я же включил чайник, хотел наконец нормально попить чаю и обдумать то, что свалилось на меня сегодня. Вопрос, идти на встречу или нет, для меня был решенным – ради своих людей я пойду на все, но если, вдруг появится возможность вызволить Курагиных, не рискуя своей жизнью, я, конечно, воспользуюсь ей. Я совсем не герой и дорожу своей жизнью. Вот эту лазейку я и хотел поискать, пока есть время.
Мои мысли прервал крик, полный боли и страха. Я чуть не пролил кружку с чаем, а Мишка бросил ружье и вскочил. Кричали в сарае – хорошо, что дом стоит на отшибе, в деревне бы перепугал всех соседей.
– Что он там с ним делает? – тихо спросил Мишка.
Я пожал плечами, не желая даже думать про это. Похоже, старый орочон не зря взял с собой нож. Только бы не убил, подумал я, китаец нужен мне живым – ведь в первую очередь я думал об обмене, и если только они откажутся от этого, тогда уже о других способах спасения наших людей. Чтобы перестать жалеть китайца, я попытался думать о том, что они хотели сделать со мной. Сейчас бы лежал уже в гробу с перерезанным горлом. Но это не помогло, то происшествие уже казалось нереальным, словно происходившим не со мной, а крики истязаемого хунхуза были рядом и непрошено лезли в уши. Все-таки нормальный человек не приспособлен к такому, наверное, для подобных дел нужна или больная психика, или привычка, как у военных, прошедших через боевые действия. У меня даже промелькнула мысль, что убивать гораздо легче, чем вот так мучить беспомощного человека. Во всяком случае, все мои убийства произошли в горячке, как ответ на агрессию, направленную против меня.
Чтобы отвлечься, я присоединился к Мишке, взял со стола легонькую одностволку
