встал. – Будем действовать как в боевой обстановке. Делайте все так, как я вам скажу, и так, чтобы китаец верил, что это все всерьез.
Блин! Он что – служил где-то? Или воевал? Да ну – ему от силы лет шестьдесят, какая к черту война, одернул я себя. Он тогда еще не родился.
– Конечно! Мы все сделаем, говорите, Роман Иванович, что надо.
Я даже сам не заметил, как начал обращаться к эвенку по имени-отчеству.
– Ну, слушайте инструкцию. Ничего сложного не будет.
Мишка пнул китайца первым. Тот закричал и проснулся, задергал связанными руками и ногами и начал выгибаться. Не останавливаясь, я тут же добавил с другой стороны. Потом, не слушая его крики, мы начали методично избивать его, стараясь, чтобы пошла кровь. Мы делали зверские лица, матерились и орали, что за своих убитых ребят мы китаезу на куски порежем. Кричать такое нам подсказал Наиканчин, вдруг китаец все-таки понимает по-русски. Он кричал что-то по-своему разбитым ртом и пытался отползти в угол, но мы неизменно вытаскивали его на открытое место и продолжали. Мне было тошно, я не представлял, что это так противно – бить связанного не сопротивляющегося человека. Я поглядывал на Мишку и видел, что он точно в таком же состоянии. Я чувствовал, что, если сейчас не появится Наиканчин, мы наверняка остановимся – разыгрывать злость становилось уже невмоготу.
Шаман словно чувствовал это – дверь сарая резко распахнулась, ослепив яркостью июньского утра, и в проеме показалась темная фигура орочона.
– Вы что творите?! – закричал он и бросился к нам. – Вы же убьете его! Прекратите немедленно!
Он оттолкнул нас, обругал и наклонился над упавшим, сжавшимся китайцем. Последний хмель, похоже, покинул того, он испуганно смотрел то на нас, то на шамана. Наиканчин повернул голову и заорал:
– Быстро уходите отсюда! Чтобы я вас не видел! Потом с вами разберусь.
Мы вышли, но встали у приоткрытой двери, чтобы все видеть и, если понадобится, быстро вернуться.
Шаман посадил пленника, потом что-то сказал по-китайски. Китаец откинул голову и удивленно смотрел на эвенка, у него даже рот открылся. Но уже через пару секунд он затараторил по-своему и протянул связанные руки.
– Просит, чтобы развязал, – прокомментировал Мишка. – Обрадовался, думает спасение пришло.
Я согласно кивнул и приложил палец к губам – не надо выдавать наше присутствие. Наиканчин перед этим предупредил, чтобы мы исчезли и не появлялись без его знака. Шаман кивал и что-то говорил, было видно, что он вспоминает и подбирает слова, фразы у него шли с паузами. Он показал на руки китайца и несколько раз кивнул.
– Обещает, что развяжет, – прошептал Мишка.
– Тихо ты, я вижу, – шепнул я в ответ.
Старик действительно попробовал развязать узлы, навязанные нами, но у него ничего не получилось. Он опять что-то сказал и пошел к выходу.
– Действуйте, – тихо сказал он, проходя мимо нас. – Крови побольше. Меня пару минут не будет.
Как только он отошел к дому, мы ворвались обратно в сарай и, не говоря ни слова, продолжили избиение. И я, и Мишка целили в нос, так что у китайца сразу потекли кровавые сопли. Он закричал, упал и попытался спрятать голову. В открытую дверь я заметил подходившего эвенка, схватил китайца за волосы и приподнял с пола. В это время вбежал Наиканчин, в руках у него был нож, он снова начал орать на нас:
– Сволочи! Убили человека, убирайтесь, гады!
– Я тебя точно убью, – прошипел я в лицо китайцу. – За наших ребят мы вас всех вырежем.
Мне показалось, что он понял мои слова. Хотя, может, он понял только смысл. Я отбросил китайца на пол, мы вышли и опять спрятались за дверью.
Наиканчин опять поднял пленника и разрезал ему веревку сначала на ногах, потом на руках. Потом он помог ему встать и повел к выходу, мы быстро спрятались за угол. Они зашли в дом, и мы больше не могли их видеть и слышать. Подглядывать в окно мы боялись, шаман сказал, чтобы нас не было видно, как будто мы действуем независимо друг от друга.
Мы присели под окно недалеко от входа, чтобы быть под рукой, если вдруг понадобимся. Мишка закурил и спросил:
– Ну и как ты думаешь, разговорит он хунхуза?
– Наверное. Ты видишь, какой у вас шаман. Как фээсбэшник.
– Это точно. Я вообще не ожидал.
В это время в доме раздался сильный шум, что-то падало, и кричали люди. Мы, не сговариваясь, метнулись в дом. Картина, представшая перед нами, заставила нас в очередной раз открыть рты.
– Сука, – сказал сидевший на окровавленном китайце эвенк. – Он представлялся. Как только увидел ружья в углу, хотел меня вырубить.
По лицу Наиканчина откуда-то из под волос тоже текла кровь. Он усмехнулся и добавил:
– Думал, что я старикашка, справится в два счета. Пришлось тарелку сломать ему об голову.
Он поднялся со стонавшего китайца.
– Связывайте по новой. Не получилось по-хорошему, зря спектакль разыгрывали, придется по-плохому.
Шаман пошел к рукомойнику помыться, Мишка побежал в сарай за веревкой, а я остался караулить китайца. Вбежал возбужденный Мишка, в одной руке у него была новая веревка, в другой мобильник.
– Твоя мать. – Он сунул телефон мне. – Что-то случилось, срочно тебя требовала.
Это точно, утро только начиналось, и мама должна была в это время спокойно спать.
– Да, я слушаю.
– Сынок. – Мама даже не поздоровалась. Это говорило о том, что дело действительно серьезное. – Китайцы захватили наших людей, и они требуют тебя. Ты ничего больше не натворил?
– Кого захватили? Когда?
Про то, что натворили мы, я рассказывать не хотел. Если китайцы взяли людей только сегодня, значит, это в отместку за нашего пленника. Чертово это спонтанное решение, про себя выругался я, всегда надо обдумывать свои действия.
– Леньку Курагина и его сына. Они сейчас вдвоем, Вера с младшей дочкой уехали в город поступать. Их прямо из дома забрали, потому что дом открыт и все перевернуто. Время нам дали сутки, чтобы тебя нашли. Они хотят встретиться с тобой.
Курагин-старший был не рядовым человеком в нашей семье, он занимался тем же, чем и Валерка, – вывозом камня. Но если Валерка отвечал за все – вплоть до передачи нефрита перекупщикам, то дело Курагина было чисто техническое – организовать машины, тару, погрузку, маскировку и прочее. У нас был свой большой гараж – на бывшей базе районной дорожно-строительной службы, – там он и проделывал все это. Сын, Сергей, тоже работал там же, под началом отца.
Таким образом, теперь, после исчезновения Валерки и
