и мерзостей, лучше объясните мне, что происходит. Что это сейчас было?
Впервые выражать недоумение за двоих пришлось мне. Неописуемый опыт.
– Ты о чём? – спросил я, когда понял, что мимическую игру Эгле мне не переплюнуть.
– А вы не видели? – поразилась Эгле. – Тут же такое творилось! Я сначала выглянула в окно и несколько минут пыталась сообразить, почему опять закат. А пока думала, небо стало ещё ярче, облака сделались золотистыми, потом появились звёзды, очень крупные… что им делать над большим городом, да ещё и в таком ярком небе? И если бы только это! Потом начался метеоритный дождь, везде были светящиеся и звенящие полосы. И не просто светящиеся, а разноцветные, как фейерверк во всё небо. Ехала сюда, смотрю – ещё и сирень расцвела. Она дважды в год цветёт только в Кестасе, и то не всегда. Это было, как… как роща на девятой конечной. Только… – Она нахмурилась, подбирая нужное слово. – Ну, по-настоящему, что ли.
Я посмотрел на Марсена. Тот смущённо почесал кончик носа и пожал плечами. Ничего не знаю, всем своим видом говорил он, непредсказуемые резонансы, побочные эффекты, меня тоже не предупреждали, но круто получилось, правда же?
Правда, подумал я.
Эгле, тем временем, продолжала:
– Я уже думала, вдруг Марсен решил устроить концерт на побережье, а мне ничего не сказали, потому что я и так услышу и увижу, пусть это будет такой сюрприз. Поехала на звук. Потом увидела банду Кори и поняла, что это всё было не просто так, это какое-то страшное колдовство. Всё гадала, что же случилось? Как так вышло, что Марсен творил что-то большое и страшное, а Кори и его дружки целы?
– Ну, спасибо, – уязвлённо сказал Марсен. – С каким неприятным типом ты общалась всё это время, надо же. По-твоему, я только и делаю, что избиваю младенцев, да? Ночами напролёт.
– Нет, к сожалению, – вздохнула Эгле. – Было бы это так, у нас бы вообще не возникало проблем с шайкой Кори.
– А ты злая, – с уважением заметил Марсен.
– Сейчас стану ещё злее, если мне никто не объяснит, что произошло, – пообещала Эгле.
– Мы всё объясним, – сказал я. – Честно.
– Объясним, – подтвердил Марсен. – Но не здесь.
Так. Не собирается ли он спровадить и меня тоже?
– А ты куда-то торопишься? – ехидно изумился я.
– Да, – серьёзно ответил Марсен. – Меня призывают, ты что, не слышал? Сейчас юная жрица вернётся в свой зиккурат с видом на красное небо, выложит там на алтаре круг овсяным печеньем – конечно, не удержится и стрескает парочку, но мы закроем на это глаза. Потом разожжёт синее пламя, водрузит на него котёл, бросит туда коренья, травы и чёрный порошок, зальёт водой, и когда чудный напиток, густой, точно кровь младенца, оживёт и заговорит – тут-то и явлюсь я.
Судя по лицу Эгле, она была не в курсе, что её ждало в ближайшем будущем. И уже немного жалела, что шайка Кори с нами не расправилась.
– У тебя дар предвидения, страшный кофейный демон? – восхитился я.
Марсен устало вздохнул.
– Конечно, да. Избирательный, как у всех демонов. Обычно жрецы не говорят, где и когда надо появиться. Вот и приходится выкручиваться…
– Эгле, не слушай его, – решительно сказал я. – Мы вовсе не хотим вламываться к тебе без приглашения, да ещё и ночью. Так что мы просто проводим тебя и…
– И зайдёте в гости, – перебила Эгле. – Я уже почти совсем злая. Но не настолько, чтобы бросить двух придурков ночью на улице. Я знаю, где вы оба живёте. До утра же ползти будете.
– А твоя мама?
– Сим, – утомлённо сказала Эгле, – ты хоть иногда интересуешься жизнью родителей? Ты что, забыл, что наши мамы – подруженции навек?
– Не забыл, – пробурчал я, – но как это связано с ночными визитами подозрительных типов вроде него? – Я мотнул головой в сторону Марсена.
– Они ушли, Сим, – терпеливо объяснила Эгле. – На всю ночь. Сегодня же праздник. У маминой школы тоже своё культурное мероприятие. Будут смотреть эти кошмарные новинки кинопроката и обсуждать фасон шляпы Джидженса Тхары. Я не пошла, так что второй билет достался твоей маме. Я думала, ты в курсе.
– Ты об этом знал? – обескураженно обратился я к Марсену.
– Вроде того, – туманно согласился он. Устремил рассеянный взгляд на Эгле: – Ты всё ещё здесь, незадачливый служитель культа?
Ничего себе заявочки.
– Ты совсем обнаглел, да? – печально спросил я. – Хочешь отправить её одну в этот ночной безлюдный город, где бродит шайка Кори?
– Какой безлюдный город? – приподнял брови Марсен.
Я обернулся в сторону набережной.
Марсен был абсолютно прав. Город перестал быть безлюдным, а ночь – тихой. На парапете верхнего уровня щебетали, по крайней мере, три парочки. Четвёртая то появлялась над парапетом, то пропадала – они танцевали. Между фонарными столбами протянулись гирлянды разноцветных флажков и лампочек. Откуда-то доносилась музыка – такую играют уличные музыканты, которые случайно услышали друг друга издалека и начали импровизировать вместе, постепенно сближаясь. Ветер радостно дёргал флажки, словно пытался сказать им – «мы с вами одного цвета, вы и я». И, наверное, так оно и было, потому что теперь к торжественному аромату ночного летнего моря, к нежному и таинственному аромату сирени и морской мяты примешивались другие. Жареных в меду орехов, пряностей, благовоний и ещё чего-то, чем обычно пахнет на праздничных ярмарках.
Я не понимал уже вообще ничего, не знал, что случится в следующий момент, и это было здорово.
– У меня к вам деловое предложение, – начала Эгле, сунув руки в карманы джинсов, – я еду вперёд и пытаюсь прибраться дома, а вы принесёте что-нибудь к чаю. А то у меня и вправду ничего, кроме овсяного печенья.
– Вот это я понимаю, – одобрительно отозвался Марсен, – наконец-то конструктивный диалог. Отпишись, когда приедешь.
– Ага!
И Эгле ускакала к велосипеду. Марсен подождал, пока она скроется из виду, и медленно, осторожно поднялся с земли. Выпрямился.
– Ты передумал развоплощаться? – небрежно спросил я.
– Да, с этим можно подождать… – рассеянно кивнул Марсен.
И начал подниматься по склону, так легко, будто это и не он сейчас сидел, бледный и молчаливый, потихоньку перестающий существовать.
Обернулся ко мне:
– Ты идёшь?
Я продолжал стоять, глядя на него исподлобья, закусив губу. Марсен сделал несколько шагов вниз.
– Эй, эй, Сим, ты же не думал, что я и вправду собираюсь отбросить коньки?
– Думал, – буркнул я. – И до сих пор думаю, что ты корчишь из себя героя и превозмогаешь.
– Балда. – Марсен развернулся и продолжил восхождение. Я поспешил за ним. – Если бы всё действительно было так плохо,
