смотрит на нас, направляю на него пистолет.
— Ты, блять, обыскиваешь каждого сотрудника, прежде чем их впускают в помещение? – рявкаю я.
— Да, мистер Котрони. Мне жаль, – хнычет он.
— Убери это дерьмо, и тебе лучше быть готовым открыться в девять, иначе это вычтут из твоей зарплаты.
— Да, сэр.
— Поехали, – говорит Алексей.
Когда мы выходим из клуба, Франко уже ждет нас с включенным двигателем фургон. Как только я забираюсь на заднее сиденье, я спрашиваю:
— Где этот ублюдок?
— Маттео и его люди отвезут его в доки.
— Хорошо.
— Гребаные наемники, – бормочет Алексей. – Он не заговорит.
— По крайней мере, я получу удовлетворение, убив его.
Когда мы добираемся до доков, я толкаю дверь и, все еще крепко сжимая свой "Glock", подхожу к мужчине, которого Маттео держит на коленях.
Глаза мужчины останавливаются на мне, мертвые и бесстрастные. Нет даже признаков боли от простреленного Алексеем колена.
Он знает, что за этим последует.
Я направляю дуло своего пистолета ему в лоб.
— Ты пришел за мной? – Я выдавливаю эти слова сквозь стиснутые зубы. – Большая ошибка.
Он просто продолжает смотреть на меня без всяких эмоций.
— На кого ты работаешь?
— Умбрия.
Опять это дерьмо с богиней.
— Они все продолжают говорить одно и то же. Мучить их уже даже не весело, – бормочет Алексей.
Я прижимаю дуло к его голове.
— Я, блять, выясню, кто ты такой, и буду охотиться за твоей семьей хоть на край света. На кого, черт возьми, ты работаешь?
Он качает головой.
— Меня нанял один мужчина.
— Грек? – переспросил я.
Он кивает.
— Я знаю его только как Зевса.
Эти кодовые имена ни хрена не помогают.
— Какие-нибудь отчетливые признаки. Что угодно, и я сделаю это быстро.
— Ничего. Мы никогда не встречались лицом к лицу.
Блять.
Мои глаза встречаются с глазами наемника, и затем я нажимаю на курок.
Он заваливается на бок, из пулевого отверстия сочится кровь.
— Чувствуешь себя лучше? – спрашивает Алексей.
— Нет, вовсе нет, – бормочу я.
Алексей похлопывает меня по спине.
— Иди домой. Обними свою жену. Завтра начнется новый день.
Я качаю головой и делаю глубокий вдох.
— Мы должны положить этому конец. Прошел целый месяц.
— Она становится нетерпеливой, – внезапно говорит Дмитрий. – Трое мужчин в клубе, где тебя даже не должно было быть, говорят мне, что она так же отчаянно хочет покончить с этим, как и ты.
Алексей пристально смотрит на Дмитрия, который, кажется, глубоко задумался.
— О чем ты думаешь? – спрашивает он своего хранителя.
Дмитрий переводит взгляд с Алексея на меня.
— Круглосуточная охрана в полной боевой готовности. Она собирается выйти из укрытия. Скоро.
— Недостаточно скоро, – бормочу я, направляясь обратно к машине. Оглянувшись через плечо, я спрашиваю. – Останетесь у меня?
— Да.
Мы все возвращаемся в фургон, и пока Франко везет нас домой, я мысленно прокручиваю в голове то, что сказал Дмитрий.
Я просто хотел бы, черт возьми, знать, кто она такая. Это дерьмо Умбрии действует мне на нервы.
Я сбрасываю пиджак и расстегиваю рубашку, чтобы снять жилет, не желая, чтобы Елена это увидела.
— Надевай этот жилет, когда выходишь на улицу, – говорит Алексей.
— Обязательно, – заверяю я его.
Может, он и убийца, но он один из самых преданных людей, которых я когда-либо имел честь знать в нашем бизнесе.
Когда Франко заводит машину на подъездную дорожку, я поправляю манжеты и одергиваю одежду. Я задвигаю надвигающуюся угрозу на задворки своего сознания, чтобы Елена не увидела беспокойства на моем лице.
Видит бог, она и так сегодня достаточно поволновалась.
Сегодня вечером я просто хочу похоронить себя внутри своей жены и забыть о существовании внешнего мира.
Глава 25
ЕЛЕНА
Я в шаге от того, чтобы начать грызть ногти. Я прибралась на кухне и постирала одежду, которую нам удалось купить до инцидента в ресторане.
Сейчас я перебираю вещи в шкафу. Все, что угодно, лишь бы занять себя.
Дверь открывается, и я поворачиваю голову в ее направлении. Когда я вижу Люциана, я бросаюсь к нему.
— Боже, я так волновалась, – говорю я, обнимая его за талию.
Я закрываю глаза и произношу благодарственную молитву за то, что он благополучно вернулся ко мне.
Люциан обнимает меня в ответ, затем кладет палец мне под подбородок и приподнимает мое лицо.
— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.
— Я всегда буду беспокоиться, – шепчу я, ища в его глазах хоть какой-нибудь признак того, что с ним не все в порядке.
Он опускает голову и нежно целует меня в губы, затем говорит:
— Я просто собираюсь принять душ.
Я отстраняюсь от него.
— Ты не доел свой ужин раньше. Могу я разогреть его для тебя?
Уголок его рта приподнимается, когда он снимает пиджак.
— Нет, сегодня вечером я планирую съесть что-нибудь другое.
— Оу? Что? Я могу приготовить что угодно, пока ты примешь душ и выпьешь чего-нибудь.
На его губах расплывается волчья ухмылка.
— Не выходи из комнаты.
Когда он заходит в ванную, мои глаза расширяются от осознания.
Он имел в виду меня.
О, боже.
Мне нужно подготовиться.
Я бросаюсь к шкафу и начинаю рыться в нижнем белье, которое у меня есть. Я достаю белый комплект, понимая, что это будет наш первый раз, когда мы займемся любовью.
Зная, что Люциан быстро принимает душ, я раздеваюсь так быстро, как только могу. Я натягиваю белые кружевные трусики и кружевную ночную рубашку в тон, которая завязывается под моей грудью. Мои руки порхают над кружевом, расправляя его.
Делая глубокие вдохи, я прислушиваюсь, когда выключится вода. Потом я вспоминаю, что мои волосы собраны в конский хвост, и быстро распускаю их, взбивая пальцами.
Вода выключается, когда я собираю свою снятую одежду и засовываю ее на время в шкаф.
Я поворачиваюсь и раздумываю, не присесть ли мне на кровать. Лежать в сексуальной позе? Может быть, мне следует –
Люциан выходит из ванной, и я замираю. Вокруг талии у него обернуто полотенце. Его взгляд скользит по мне, а затем он останавливается как вкопанный.
Он смотрит на меня до тех пор, пока мои щеки не начинают гореть.
— Господи, Елена, – выдыхает он. –
