больше понизил голос:
— Я давний друг Седьмого Лорда,[172] моя фамилия Чжоу.
Услышав о Седьмом Лорде, приказчик переменился в лице, вышел из-за стойки, провёл Чжоу Цзышу к столу и помог ему расположиться, сам продолжив стоять.
— Господин, извольте пока выпить чаю. Этот недостойный немедленно свяжется с главным управляющим Суном. Хотя, боюсь, его сейчас нет в Дунтине… Вы не против подождать несколько дней?
— Я не тороплюсь, — кивнул Чжоу Цзышу и любезно прибавил, — пожалуйста, садитесь.
Однако счетовод замахал руками, показывая, что не смеет.
— Господин Чжоу, по поводу цели вашего визита. Вы хотели бы обсудить её с главным управляющим лично, или этот никчёмный человек может чем-то помочь вам заранее?
После некоторых раздумий Чжоу Цзышу ответил:
— У меня не слишком важная цель. Вы когда-нибудь слышали о вещице под названием Кристальная броня?
Его вопрос застал приказчика врасплох.
— Этому… мне действительно кое-что известно. Господин говорит о броне, которая состоит из пяти многоцветных фрагментов?
— Именно, — кивнул Чжоу Цзышу.
Приказчик погрузился в глубокие раздумья. Через некоторое время он достал лист бумаги и вывел на нём иероглифы «Кристальная броня».
— Боюсь, знаний этого бесполезного человека будет недостаточно. Но если господин согласится подождать пару дней, этот слуга раздобудет больше информации.
Чжоу Цзышу внимательно пригляделся к лавочнику. Мужчина чуть старше тридцати лет обладал проницательным взглядом, говорил медленно и тщательно подбирал каждое слово. Хитрый лис хорошо вышколил своих лисят!
Старый друг покинул столицу много лет назад. Чжоу Цзышу не знал его возможностей в южных землях, но было ясно, что масштаб влияния не ограничивался банковским делом.
Допив чай, Чжоу Цзышу покинул меняльную лавку. Такой день стоило запомнить: бывший глава Тяньчуана впервые попросил сторонней помощи в сборе информации! Чжоу Цзышу и подумать не мог, что ради защиты маленького паршивца Чжан Чэнлина обратится с просьбой к этому человеку.
Вдобавок, Чжоу Цзышу понятия не имел, почему продолжает помогать мелкому сопляку. С самого начала это была дурацкая затея. Он встретил мальчишку совершенно случайно, так зачем было вешать на себя чужие проблемы — от скуки? С одной стороны, Чжоу Цзышу не имел никакого отношения к этому ребёнку с его бесконечными злоключениями. С другой стороны, в жизни неизбежно возникают ситуации, заставляющие поступать вопреки здравому смыслу и выгоде.
«Неужели это судьба?» — размышлял Чжоу Цзышу. Солнечный юг огромен. Чем, кроме провидения, можно было объяснить то, что он наткнулся именно на этого мальчика?
Наслаждаясь последним осенним теплом, Чжоу Цзышу неторопливо брёл по дороге и любовался живописными видами Дунтина, пока небо на западе не окрасилось багрянцем заката. Тогда, довольный прогулкой, он завернул в ближайшую таверну, заказал кувшин вина с закусками, и продолжил упиваться ощущением счастья. В прежней жизни Чжоу Цзышу ни разу не чувствовал себя так безмятежно. Обычно он либо сам по уши увязал в неотложных делах, либо планировал похоронить в неотложных делах кого-то другого.
В зале таверны девушка играла на цине. Нежный голос исполнительницы идеально дополнял приятную мелодию. Когда юная музыкантша закончила выступление, посетители таверны с обоих этажей дружно ей захлопали. Чжоу Цзышу разделил всеобщую признательность: красота девушки радовала глаз и ложилась бальзамом на сердце. В приступе благодарной щедрости он выудил большой кусок серебра и бросил на блюдо, с которым певица обходила гостей. Сперва девушка испуганно вздрогнула, а затем мило улыбнулась и поклонилась с тихой благодарностью. Настроение Чжоу Цзышу взлетело ещё выше.
Внезапно из ниоткуда появился человек в белом, занял место напротив и произнёс как ни в чем не бывало:
— Я пришёл, чтобы ты мог угостить меня вином.
Мечтательная улыбка начала потихоньку сползать с лица Чжоу Цзышу. Он немного напрягся, припоминая: «Неужели я успел наделать долгов, сам того не зная?».
Е Байи снисходительно сделал вид, что не заметил его недоумения. По мнению Е Байи, удовлетворение простых человеческих нужд в вине и пище было обычным делом, не требующим особых расшаркиваний. Раз уж он снизошёл до того, чтобы разделить с кем-то трапезу, само собой, этот кто-то должен был испытать искреннюю признательность и почтительный трепет. Поэтому Е Байи милостиво закрыл глаза на то, что простой смертный опешил от такой удачи.
Взяв ситуацию в свои руки, Е Байи перечислил подавальщику пугающее количество блюд и великодушно предложил Чжоу Цзышу:
— Заказывай всё что хочешь, не стоит робеть!
Чжоу Цзышу взметнул одну бровь, подумав: «Он действительно считает, что на моём лице написана робость?».
Похоже, ученик Древнего Монаха уселся за чужой стол с недоброй целью разорить случайного встречного. Заказанной еды хватило бы, чтобы накормить двух свиней. И прожорливые семейства этих двух свиней.
Видя, что Чжоу Цзышу не собирается дополнять заказ, Е Байи понимающе протянул:
— О, конечно. Твой недуг подавляет аппетит. Мой тебе совет: ешь, пока можешь. Сколько раз тебе осталось пообедать? Не так уж и много.
Настал черёд и второй брови Чжоу Цзышу взлететь вверх. Жаль, этот парень был учеником почтенного Древнего Монаха. В противном случае из него получилась бы отличная кукла для битья.[173]
В этот момент к столу подошёл третий человек и демонстративно плюхнулся на стул рядом с Чжоу Цзышу. Не дожидаясь приглашения, вновь прибывший схватил палочки для еды и с наигранной улыбкой произнёс:
— А-Сюй, мне было интересно, почему ты исчез, не попрощавшись, — здесь Вэнь Кэсин сделал паузу и посмотрел на Е Байи. — И вот я вижу тебя с… другим мужчиной?
Остатки хорошего настроения, навеянного нежной песней и улыбкой юной девы, разлетелись в клочья. Чжоу Цзышу угрюмо прикинул, как сейчас было бы здорово встать и уйти со словами: «Прошу, вы двое, наслаждайтесь ужином! А мне, пожалуй, пора». Но прежде чем Чжоу Цзышу успел озвучить эту замечательную мысль, Вэнь Кэсин повернулся к нему и сквозь зубы процедил:
— Кто это?
— Это… — Чжоу Цзышу уже собирался сказать «случайный знакомый», но тут же себя одёрнул. Зачем было оправдываться? Тем более перед ним.
Захлопнув рот на полуслове, Чжоу Цзышу сердито нахмурился. Ученик Монаха, напротив, благосклонно кивнул Вэнь Кэсину и сообщил:
— Меня зовут Е Байи.
Вэнь Кэсин нацепил самую фальшивую улыбку из своего арсенала и вознамерился что-то ответить, но Е Байи его перебил:
— Кто ты, мне известно. Ты поджёг комнату наследника Чжана.
От этих невозмутимых слов рука Чжоу Цзышу с чашей вина застыла на полпути ко рту, а деланая улыбка Вэнь Кэсина пропала, как не было. Теперь Вэнь Кэсин смотрел на Е Байи
