На свое счастье, он вспомнил, что должен доложить еще об одном деле. Огромным усилием воли сдержал себя, отступил на несколько шагов от импровизированного трона, поклонился и произнес:
— Городской магистрат просит аудиенции, моя королева.
— Долго они мешкали, чтобы присягнуть своей повелительнице, — проговорила самозванка с нескрываемой злобой. — Однако пусть войдут!
Брендан знаком велел стражам отворить двери, и в залу гуськом втянулись несколько пышно одетых стариков. Потупив взоры, едва ли не подталкивая друг дружку в спины, члены магистрата приблизились к трону самозваной королевы и остановились возле него, выстроившись полукругом. Тианин молча, с глумливой усмешкой наблюдала за ними. Старички из магистрата явно не знали, как себя вести в ее присутствии. Самозванка намеренно не торопила их, ожидая, покуда затянувшаяся пауза станет для городских старейшин невыносимой. Главнокомандующий, с изумлением наблюдавший за всей этой немой сценой, поневоле оценил тонкую игру своей соратницы по мятежу. Гнев его прошел, и старому воину стало казаться, что, может быть, далеко не все еще потеряно.
— Ну и зачем пожаловали, господа старейшины? — ядовито поинтересовалась девушка.
— Мы хотели бы узнать, госпожа… — забормотал глава цеха городских златокузнецов эльф Велиар.
— Для начала вы должны были присягнуть своей королеве, — с фальшивой кротостью напомнила Тианин.
— Простите, госпожа, — пробормотал Велиар, низко кланяясь, за ним повторили и другие члены магистрата. — Мы полагали, что наш повелитель, король Иоахим Десятый, да достигнет он Блаженного Брега…
— Мой царственный отец был похищен государственным изменником, бывшим верховным старейшиной Дома Сил Света Рудгером, — надменно заявила самозванка. — В связи с чрезвычайностью обстоятельств я самостоятельно возложила на себя бремя власти. Ваш долг — присягнуть мне на верность и обеспечить порядок в городе и стране. Если вы вздумаете уклониться от выполнения своего долга, я прикажу распустить магистрат и назначить новые городские выборы.
— Благодарю вас, госпожа! — снова поклонился эльф. — Для принесения присяги мы должны подготовиться, дабы сделать это в более торжественной обстановке, с подношением даров и полагающимися ритуалами. Сегодня мы лишь хотели обсудить положение в городе…
— С этим обращайтесь к военным, — произнесла Тианин и махнула рукой в сторону главнокомандующего. — Я вас больше не задерживаю, господа магистрат. Ступайте и начинайте готовиться к присяге и ко всем вашим ритуалам. Помните о моем предупреждении. И, кстати, подумайте о том, кто будет новым верховным старейшиной.
Члены городского магистрата опять глубоко поклонились и поспешили покинуть залу для аудиенций.
Нельзя было таскать престарелого короля по лесам и горным кручам до бесконечности. Пришло время остановиться. Тем более что беглецы уже достигли уединенной долинки, где можно было спрятаться. Рудгер недаром вел своих спутников именно сюда.
Здесь, на берегу ручья с кристально чистой водой, в тени вековечных елей притулился невысокий домик под островерхой крышей. В домике было три комнаты и большая просторная кухня. Жил в доме стародавний приятель верховного старейшины гоблин Птах. Когда-то Рудгер помог ему выбраться из большой беды и поселил в этой долинке. В благодарность Птах стал хранителем этого дома — последнего прибежища для тех, кто нуждался в укрытии. Гоблин вел хозяйство, в котором были коровы и куры. В окрестных лесах Птах добывал дичь, а у крестьян покупал муку.
Когда на тропе показались всадники, гоблин вышел навстречу, держа в руке боевую секиру, но, узнав старого друга, с радостью сложил оружие. После первых приветствий Птах бросился хлопотать. Прежде всего отвел совершенно измученного короля в предназначенную для него комнату. Помог старому монарху раздеться и уложил в постель. Потом разместил двух других гостей. Хлопот предстояло много. Нужно было нагреть воды для того, чтобы прибывшие могли помыться, да и ужин предстояло приготовить на четверых, а не на одного, как обычно. Гоблин был только рад этим заботам. От одиночества он уже порядком устал и теперь предвкушал неспешную беседу за кружечкой эля у потрескивающего камелька. Конечно, Птах понимал, что столь видные гости приехали сюда не ради удовольствия застольных бесед.
— Никто не должен знать, что мы здесь, — сказал верховный старейшина, едва переступив порог.
Гоблин лишь молча кивнул. Он все понимал. День клонился к закату. Тени от окрестных гор протянулись через долину. Воздух заметно посвежел. Птах разжег огонь в камине. Повесил над пламенем большой котел, дабы вскипятить воду. Принес с ледника окорок, несколько кругов колбас и бочонок доброго эля. Замесил тесто для выпечки хлеба. Еще утром он собрал яйца из-под несушек и теперь мог сделать отличную яичницу с беконом. Пока он возился со всем этим, гости успели отдохнуть. Во всяком случае, двое из них показались на кухне. Рудгер и Бернар принялись помогать гостеприимному хозяину. В особом закутке за кухней стояла просторная лохань. Оба волшебника наполнили ее теплой водой. Потом привели короля и помогли ему вымыться.
Покуда они проделывали это, ужин поспел, и Птах пригласил гостей за стол. Однако выяснилось, что Иоахим Десятый совершенно обессилел и ему не усидеть за столом. Тогда гоблин снова отвел монарха в его покои и накормил, как маленького ребенка, а после уложил спать. Он вернулся на кухню через полчаса и с удовольствием обнаружил, что оба волшебника без церемоний поглощают приготовленные им яства. Птах придвинул к себе тарелку, положил остатки яичницы, надломил полукруг колбасы. Ужин напоминал веселую трапезу старых друзей, не хватало только музыки. Колебался огонек свечи, поставленной в шандале на подоконник. Бесшумно бился о слюдяное окошко ночной мотылек, привлеченный светом.
— Я не могу заранее сообщить вам, дорогой хозяин, — произнес Рудгер, наполняя кубки элем, — как долго мы будем злоупотреблять вашим гостеприимством. Обстоятельства вынуждают нас держаться в отдалении от столицы. И покуда мы не получим обнадеживающих известий, с места не стронемся.
— Живите здесь хоть сто лет, — откликнулся Птах. — Дичи в лесах много, форель в ручьях не переводится. У крестьян за несколько монет можно купить муку, масло, овощи. Коровы мои пока дают молоко, а куры несутся по-прежнему. Дадут Светлые Силы, как-нибудь проживем.
— Можете мне не поверить, любезный Птах, но я бы не отказался прожить так остаток своих дней.
— Верю, глубокоуважаемый Рудгер, — откликнулся гоблин. — Я и сам не устаю молиться о вас Силам Света за то, что вы дали мне возможность поселиться здесь.
— А какой у вас в горах воздух! — подхватил Бернар. — Он чист, как кристалл для наблюдения за звездами. Пожалуй, не мешает построить здесь обсерваторию.
— Построим, — пообещал верховный старейшина. — Если все окончится благополучно…
Они опять помолчали. Птах понимал, что его гостей гнетут тяжкие заботы, но расспрашивать не смел. Он не имел привычки совать свой длинный крючковатый нос в дела, которые его не касаются. К
