беспристрастно, делает выпады, захваты, броски. Проходит несколько минут, и его спарринг-партнёр уже бьёт ладонью по полу.
Но вот выходит Макар, я с трудом узнаю его в непривычной обстановке. На его лице нарисована широкая чёрная полоса, проходящая по глазам. Толпа взрывается диким криком и скандирует одно слово:
— Слепой! Слепой! Слепой!!!
Он приветствует противника лёгким кивком, и начинается их бой, за которым внимательно следит заклятый соперник Макара. Табло не отводит глаз от ринга, они сверкают злобным огнем. И, когда Макар побеждает соперника, я вижу ликование на лице этого человека.
"Он тоже ждёт этого боя… Как и Макар…"
Финал был давно предрешён, и всё происходящее ранее, было всего лишь прелюдией, разогревом для кровожадной толпы. Софиты меняют свет на зелёный и красный, разделяя зал на две части. Холодные синие отблески света скользят по потной спине Слепого. Красные всполохи подсвечивают силуэт его соперника. Толпа тоже делится на две части, и каждая скандирует имя своего фаворита. Звучит сигнал к бою:
— Файт!
Но ни один из бойцов не спешит в атаку. Табло не выдерживает первым.
— Ну же… Ссыкло, иди сюда! — кричит он.
— А ты иди на хуй, — дерзко задрав подбородок, бросает Макар.
— Ты зассал, потому что отсосёшь! — злобно бросает Табло.
— Как твоя сестра мне? — с ухмылкой спрашивает Макар нарочито громко, чтобы услышали все.
— Что ты сказал, мразота?
— Отсосу как твоя сестра мне? Ты всё услышал, чёрт?!
— Ах ты пи*арюга! — Табло срывается с места, и в ярости бросается на Слепого, но тот уходит в сторону, и сделав подсечку, опрокидывает соперника на пол.
Ловким движением он делает крепкий захват, и душит противника ногами. Кажется, что победа близка, но Табло выворачивается, седлает Слепого, и безжалостно молотит ему по лицу. Явственно слышу эти жуткие хлюпающие глухие звуки ударов даже через вой толпы.
"Ну же, Макар… Борись!"
Будто услышав твои мысли, Слепой выворачивается, и делает захват ногами вокруг шеи противника. Соперник изо всех сил старается скинуть с себя мёртвую хватку, и в отчаянии машет руками, но не дотягивается. Молниеносное движение, и вот правая рука противника оказывается в тисках рук Слепого. Ногами от продолжает душить Табло. А его правую руку вытягивает, и используя своё плечо, как рычаг, ломает её в локтевом суставе. В первых рядах явственно слышен омерзительный хруст ломающейся кости и дикий вой.
— Сука! Тварь! Аааааааа! Он мне руку сломал! Стоооп! — вопит Табло, я в ужасе не могу отвести глаз от происходящего.
— Стоп! — рефери останавливает бой, и под вой толпы поднимает руку Слепого вверх.
Когда белый софит выхватывает его лицо из мрака, вижу сплошное месиво из крови и лоскутов кожи. Его улыбка похожа на звериный оскал, кровь струится из разбитого носа и губ, зубы все в крови.
"О Боже!"
Кровь капает на ринг, окрашивая его в красный.
— Победа достаётся Слепому!
Ему вручают какую-то награду, которую он тут же суёт в руки одной из девчонок, заворожённо глядящих на него из толпы. Конечно ему не нужны эти титулы. Этот бой был даже не из-за денег. Он отомстил, сломал ту руку, которая убила Оскара.
Помутневшим взглядом он находит меня, и пока толпа не успела опомниться, мы убегаем из зала прочь, на свежий воздух. До последнего я боюсь, что нам не откроют двери, и придётся остаться здесь навсегда, и нас убьют или покалечат. Но секьюрити щелкает замком и выпускает нас.
ГЛАВА 41. ЭФФЕКТ БАБОЧКИ
На улице Макар, вдруг, сгибается пополам.
— Больно? — с тревогой спрашиваю я, пытаясь разглядеть в темноте его лицо.
— Нет блять… Приятно… Давай быстрее двигай булками, пока нам ноги не переломали, — гневно шипит он.
От этих слов мой желудок, кажется, взлетает к горлу. Макар хоть и еле ползёт, но я всё равно с трудом успеваю за ним.
— Они знают, где я живу. Домой нельзя ехать…
— Тогда ко мне? — спрашиваю я, голос дрожит.
— Ну, а куда блять? На вокзал?.. Конечно к тебе… Не тупи…
Покорно выполняю все его указания. Мою машину, к счастью, никто не обнаружил, и нам удается убраться незамеченными. Максимально концентрируюсь на дороге, стараясь не замечать хриплых стонов Макара, когда машина скачет на ухабах.
— Кровь ебашит… Мне надо где-то захилиться, — стонет он.
— Что?
— Зашиться, — поясняет он, в голосе слышу раздражение.
— Едем в больницу?
— Нет, туда нельзя… Ты это сделаешь…
— В смысле? — вскрикиваю я, сжимая руль изо всех сил.
— Ну ты же врач…
— Ветеринарный врач…
— Ну, а я, чем не животное, — усмехается Макар, удивительно, но и в таком состоянии его не покидает чувство юмора.
Он издает хрипяще-булькающий звук, который должен был быть смехом.
— Но я давно не практикую, — упрямо твержу я.
— Вот и потренируешься… Едь в свою собачью больницу…
Пытаюсь сориентироваться, как выехать к вет-клинике. Покружив по засыпающим городским кварталам, я всё-таки нахожу дорогу.
Отключаю сигнализацию, и мы попадаем в пустое тёмное помещение клиники.
— У меня могут быть проблемы… Ты это понимаешь?
— Малая, посмотри на меня… Раскрой глаза… Да ты уже по уши в дерьме. Много не потеряешь. Грязных собачьих задниц везде полно.
— Вот же гад… Выбить тебе оставшиеся зубы? — возмущённо шиплю я, озираясь по сторонам, но тут точно никого нет, кроме нас.
Провожу его в операционную и включаю свет. От ужаса закрываю рукой рот, его лицо — сплошное месиво, всё выглядит очень плохо.
— Шрамы останутся. Я не умею делать косметические швы, — в отчаянии продолжаю я отнекиваться.
— Да похер. Заштопай, чтобы не лилось.
Делаю глубокий вдох, чтобы справиться с волнением от, мысли, что сейчас буду зашивать человека. И не просто человека, а Макара. Но, не смотря на опасения, руки быстро вспоминают дело.
Спустя некоторое время у парня на лице красуются довольно аккуратные швы. Последние штрихи антисептиком, и вуаля.
— Готово, — с облегчением выдыхаю я.
— Выгляжу как старина Фрэнк?
— Кто?
— Франкенштейн…
Ну если только очень симпатичный Франкенштейн, — улыбаюсь я, машинально касаясь пальцами ниток на швах.
— Симпатичный? — Макар заглядывает мне в где.
— Ну да…
— Скажи, что это было? — его голос становится максимально серьёзным.
— Что это? Сегодня столько всего произошло…
— Поцелуй…
— На удачу, ты же сам сказал, — пожимаю плечами.
— А ведь сработало, спасибо… Мне это было позарез нужно.
— Спасибо, что поцеловала? — удивлённо спрашиваю я.
— Нет… Что была со мной. Была в моей жизни…
— В смысле была? — чувствую, что мои глаза округляются.
— Малая…. Мне надо валить из города, — с тихой грустью говорит Макар, пряча взгляд.
— Что? Как? — у меня нет слов.
— Мне шепнули,
