через которую пролезла Бонту. Она ведет к завалу вашей прабабки. И вот еще… — Орра положила на стол два искривленных опала. — Помните, вы такой же нашли? Вот еще.
— И кольцо… — Анна поправила перстень, с которым теперь не расставалась. — Их что же, тут добывали?
— Кто знает? — пожала плечами Орра.
Анна попросила:
— Отведи меня туда. — Взглянула за окно. Там плотно и густо стоял ночной мрак. — Завтра. Пожалуйста.
— Ладно, — согласилась орчиха.
— И давай пройдем подальше. Туда, куда ты не добралась. Вдруг там есть просторный выход?
Анна уже размечталась, как загонит в Опаловый коридор подводы с лошадьми. Прямо под землю, чтобы сразу загружать и… Интересно все-таки, есть с той стороны хоть что-то похожее на дорогу?
Орра разгадала ее мечты и спустила с небес на землю.
— Не думаю, госпожа, что получится найти там дельный выход. Если б он был, большой и широкий, точно бы от глаз не укрылся. Знали бы про него. Мы. Или соседи. Уж гиены точно! А если он все же где-то там и прячется, нужна ж еще дорога. И если она тоже, к примеру, имеется, дальше чужие земли. Сначала Селебрина, потом дикие. Не так-то просто будет…
— Как проще? — принялась выяснять Анна. — Если не подводами, то как еще возить?
Орра задумалась, потом предложила:
— По реке. Но корабль нужен.
Анна кивнула.
— И действительно. Нужен… Где б его достать?
— Нанять, но это недешево, — прозвучало в ответ. — Это денег стоит. Больших. Да и связи нужны деловые.
А у Анны перед глазами возник на миг огромный корабль, ползущий в ночи воль темных берегов. И исчез тут же.
Не стоит мечтать о подобном. Заключать сделки с разбойниками — дурная затея. Себе дороже…
Мариса позвала есть.
Орра стеснялась остаться на ужин, но Анна уговорила ее.
— Завтра отведи меня по новому ходу, — потребовала перед тем, как сытая орчиха отправилась к себе в домик в компании разомлевших у огня гиен.
— Прямо завтра?
— С утра. Как только встанем.
Орра с сочувствием головой покачала:
— Так нельзя. На вас же лица нет. Дорога, покушение… Не-е-ет. Под землю лучше в полной силе ходить.
— Я не вытерплю ждать, — пожаловалась Анна.
— Вытерпите. У вас хлопот разных хватает и дома…
После ужина Анна долго и упорно мыла посуду, чувствуя себя виноватой. Камеристка тоже измучилась в пути, тоже натерпелась во время нападения, но при этом, как только вошла в особняк — сразу к плите. Не раздумывая.
Потому что так должно.
Потому что госпожа уставшая-голодная.
Мочалка яростно заскребла по перепачканному чугуну.
— Ну зачем же так-то? — Мариса попыталась забрать у хозяйки плетенку в куцей пенке и сковороду, все еще пахнущую луком и маслом. — Отдохнули бы…
— Ты больше меня устала, — воспротивилась Анна. — Ты и в дороге… И коня лечила… — Она повернулась к собеседнице. — Как оно, кстати? Лечить магией? Тяжело ли?
— Не очень тяжело, — объяснила Мариса. Спохватилась: — Лично мне. Я ведь редко берусь…
Анне стало интересно.
— А узнала ты об этом как? О том, что магия внутри живет? Тоже что-то появлялось, типа моей тьмы?
Камеристка ударилась в воспоминания:
— Лет двадцать мне было… Тогда зима стояла лютая, и у нас все овцы от холода заболели. И я сама каждый день тряслась от проклятущей стужи, одежа не помогала… Пришла как-то в овчарню, где лишнего грамма тепла не осталось, и чувствую вдруг, что горю вся. Первым делом подумала: ну все! Добралась и до меня хворь проклятущая. Потом понимаю, что жар не внутри, а снаружи — на коже. Все больше на ладонях поверх лежит. И пощипывает. И будто сорваться с кончиков пальцев желает… После ушло все в овец — встали они. Поднялись здоровые. А я, помню, пела. Какие-то баллады. Да что на ум приходило, то в ход и шло…
— Дар у тебя.
— Если только чуть-чуть…
Рассказ про обретение волшебства очень вдохновил.
Анна решила еще раз хорошенько перелопатить местную библиотеку на предмет полезных магических книг, а заодно и попробовать составить что-то вроде каталога.
Знакомая ванная с бодрыми русалками долго не выпускала из своего жгуче-баюкающего плена.
Докучливый ветер за окном кидался на стены, истошно воя. Били в стекло мокрые лоскуты листьев.
И снова подвывал кто-то далекий с холмов. С незримого берега, заросшего буйными гривами лесов.
Камни.
Опалы.
Те, что Орра принесла из туннеля. В их неправильных формах угадывалось знакомое. Живое даже.
Прежде живое, а теперь…
Анна стиснула опал с выходом из приплющенного основания острого некогда угла.
И тут нашло на нее озарение — зуб же! Клык! С куском челюсти, вот же… Вот. Похоже очень.
Разве нет?
Она покинула ванную, дошла до спальни, путаясь в полах поданного Марисой халата.
Поделилась догадкой, присев на краешек кровати:
— Ведь правда, похоже на чью-то челюсть?
Она показала камень камеристке.
— Она и есть, — согласилась та. — У матушки вашей ожерелье было из опаловых зубов. Красивое. От прабабки досталось. Потерялось потом где-то в вещах. Госпожа графиня не очень его любила. Куда его, говорила, надевать? Я ж, говорила, не дикарка какая, с зубами на шее по приемам ходить.
— Вот как…
Анна обрадовалась, не понимая пока толком, чему именно. Наверное, тому, что сделала предположение, и оно оказалось верным. А так… Ну кости бывшие — и кости. Драгоценные довольно. Но много их там разве?
Совсем нет.
Брать в расчет в плане заработка, значит, и не стоит.
Ветер растащил тучи. Глянула в окна акварельная луна.
В спальне было так свежо и тихо, что заснула Анна мгновенно, едва коснувшись подушки затылком.
Родной мир наконец-то соизволил принять ее.
Квартира… казалась теперь совсем чужой. И какой-то неправильной. Потому что правильными отныне были покои старого имения. И лес за окном. И река вдали... Тут же все выглядело серым, излишне простым и тесным.
К хорошему быстро привыкаешь.
В гостиной орал телевизор.
Там Иван, развалившись на лоснящемся диване, смотрел давно изжившее себя скандальное шоу. Актеры дрались, изображая маргинальную парочку в ссоре, но вяло. Публика в зале им явно не верила. По лицам на последних рядах было ясно без слов, что обладатели их жутко скучают и терпят весь происходящий балаган лишь потому, что получат за часы съемки гонорар. По
