Я походила вокруг окна, подумала немного, а потом решила,что раз шпингалеты не открыть, то я могу их отвернуть совсем. Вылезу, а окноприкрою, потом вернемся, на место поставим. Все‑таки все мужчиныудивительно самодовольные создания. Им почему‑то никак не может прийти вголову, что женщина моей комплекции способна держать в руках отвертку. Казалосьбы, ну что тут такого сложного — отвинтить четыре винта? Ну потрачу я на этовдвое больше времени, чем средний мужчина, но ведь сделаю же! Но нет, имкажется, что мы такие дуры, что держим отвертку другим концом или вообще путаемее со стамеской. Вот совсем нет у нас мозгов, хотя тут мозги как раз и нетребуются. Кирилл в этой суматохе не принял во внимание, что я — одинокаяженщина.
Ремонт в моей комнате мы сделали вдвоем с Галкой, карниз иполки прибил Сережа, но он часто уезжает, и вообще у него масса дел, а если ябуду за каждой мелочью обращаться к приятелю или еще к какому‑нибудьсоседу, то рано или поздно они дадут мне понять, что «на спасибо не отъедешь»,и будут по‑своему правы. А у женщин моего возраста и внешности мужчиныденег не берут, предпочитают получать в иной валюте. Так что мне пришлосьнаучиться самой забивать гвозди и делать многое другое.
В нижнем ящике кухонного стола я нашла у Кирилла кучу всякихинструментов и принялась за работу. Как я уже говорила, окна кухни Кириллавыходили в глухой колодец, превращенный жильцами в коллективную помойку. Ну даладно, сначала вылезу, потом посмотрим, что делать дальше.
С чертовыми винтами я провозилась гораздо дольше, чемрассчитывала, но после первых двух дело пошло быстрее. Я до крови ободралакостяшки пальцев, сломала ноготь, но все же добилась своего. Подумаешь, какаясложность! Я вас умоляю, не смешите мои тапочки, как говорит герой моей любимойтелепередачи. Потом я спрыгнула во двор. Бр‑р! Чего только не напихалисюда бессовестные жильцы за долгие годы! Старые пружинные матрасы, какие‑товатники и рваные халаты, поломанные куклы и этажерки, был даже патефон сразбитыми пластинками. Слава Богу, пищевые отходы мне под ноги не попались, все‑такибыли у людей остатки совести.
Я прикрыла окно снаружи и огляделась, никакого выхода изэтого тупичка, как я знала раньше, не имелось, однако в него выходили окна нетолько квартиры Кирилла. Одно окно было аккуратно занавешено изнутри портьерой,подойдя, я заглянула в оставшуюся между занавесками щелку и увидела семью заобеденным столом. Там была девчушка Аськиного возраста, и пугать ее мне незахотелось. На следующем окне шторы тоже были задернуты не плотно, и, еще незаглядывая туда, я услышала вопль: «Убирайся к ней, раз она тебе так нужна!» Вкомнате здоровенная бабища в халате поверх ночной рубашки, хотя на дворе былбелый день, рыдала в полотенце, а у ног ее ползал хиленький мужичонка иповторял в ее коленки, выше он не доставал: «Ты же знаешь, что я без тебя житьне могу!». Вся сцена игралась на постоянном накале страстей, и репликиповторялись по несколько раз на бис. Поскольку я оказалась единственнойзрительницей этого потрясающего спектакля, то уже подняла было руки, чтобызахлопать, но вовремя опомнилась. Если я сейчас сделаю попытку влезть в окноэтой милой семейной пары, то мужичка просто убьют, да и мне достанется. Мнестало жалко незадачливого героя‑любовника, да и себя заодно, поэтому япередвинулась к последнему окну. Это было совсем без занавесок, и была виднапустая голая комната, освещенная лампочкой без абажура. Посреди комнаты насамодельном табурете сидел небритый мужик в майке и рваных тренировочныхштанах. Перед ним на полу стояла полупустая бутылка водки, и он смотрел в уголтаким тяжелым взглядом, что мне страшно было даже подумать, что ему таммерещится.
Я решила, что этому я совсем не помешаю, он меня, скореевсего, просто не заметит. Ощупав окно, я поняла, что оно не заперто — этомуалкашу было не до таких мелочей. Я тихонько надавила на створку, и онаотворилась. Взобраться на подоконник снаружи оказалось намного труднее, чемизнутри, — пришлось подтащить к окну старую тумбочку, благо подручногоматериала во дворике валялось более чем достаточно. Я вскарабкалась на подоконники как можно тише спрыгнула на пол. Хозяин комнаты в это время решал труднейшуюпроблему — допивать сейчас или оставить на вечер, мне казалось, что я слышускрип его мозгов, не привыкших к такому усилию. Очень медленно, на цыпочках,вдоль стеночки, я начала двигаться к двери. Очевидно, к хозяину внутрь все жепроникали посторонние звуки, потому что он перевел свой тяжелый взгляд на меня.Я постаралась придать своему лицу потусторонний вид и продолжала движение. Нетменя совсем, призрак я, фантом, плод его больного воображения! Очевидно, алкаштак меня и воспринял, потому что потерял ко мне всякий интерес, и я спокойновышла из комнаты. Коридор был узкий, длинный и страшно захламленный. Прикинув,в какой стороне должен был выход, я двинулась наугад, лавируя между старымишкафами, сосланными на покой комодами и коробками с неопределенным барахлом.Через некоторое время навстречу мне попалась тетка средних лет, в бигудях ицветастом халате, с кастрюлей горячего супа в руках. Увидев меня, она чуть невыронила кастрюлю и заорала:
— Опять к Ваське всякая шваль ходит!
В коридоре было темно, и тетка меня не разглядела, поэтому яне обиделась и любезно сказала:
— Спокойно, тетя, скажите, где выход, и я ухожу.
— Да ты, может, сперла у него чего!
— Да что у него красть‑то? — изумилась я.
— И то верно, — мирно согласилась тетка и сказала,где выход.
Оказалось, я шла совершенно не в ту сторону. Вот так всегда,с ориентацией у меня плохо, могу в трех соснах заблудиться. На следующем виткелабиринта… простите коридора, на меня сверху свалился огромный кот. Весил он неменьше десяти килограммов. Кот не имел в виду плохого, просто иначе ему было неслезть со шкафа, вот он и поджидал одиноких прохожих. От удара котом плечозаломило. Вот раскормили всей квартирой, а еще жалуются, что плохо живут!
Наконец обнаружился выход из этих катакомб, и, едвасправившись с бесчисленными замками, я вывалилась наружу. Я оказалась совсем надругой улице, не на Зверинской, но эта часть Петроградской стороны тем ихороша, что, где бы вы ни находились, вы всегда увидите шпиль Петропавловскойкрепости, и я быстро пошла в нужном направлении. Настроение у меня былодовольно боевое. Я вспомнила все, весь этот несчастный пропавший день, у менятеперь есть Кирилл, сейчас надо только поймать этого крысеныша Карамазова, апотом можно будет привезти Аську из ссылки, и все будет прекрасно.
По узкому деревянному мостику я перешла речку Кронверку иоказалась на территории крепости. Я торопливо шла вдоль крепостной стены к томуместу, где мерзавец Карамазов гнусным голосом назначил встречу Кириллу. Стена вэтом месте невысокая, особенно с внутренней стороны крепости, и я, подойдя кместу встречи, легко поднялась на нее и взглянула вниз. Там, под самой стеной,на узком пляже стояли два человека. Один из них был Кирилл, а второй —естественно Карамазов. Его палочка валялась рядом, а он держал в руке пистолети направлял его на Кирилла. При этом видно было, что у них идет весьмаоживленный разговор. Они были от меня достаточно далеко, поэтому я сталакрасться ближе, прячась за стеной. Я поняла, что если я хочу помочь Кириллу, тодолжна сделать это именно сейчас.
