— Давайте попробую.
Вадик вещает долго и вроде бы все предельно понятно, только вот я не могу вникнуть, ибо перед глазами Женя, а точнее то, что находится внизу. Господи, когда же я это забуду.
— Так что прямых доказательств у них точно нет. Я все прошерстил, слова этого Бориса против ее слов, правда проблема в том, что Таня слова-то и не сказала, и своим бегством только усугубила свое положение. Но думаю это спокойно можно списать на ее эмоциональный фон. И есть один козырь косвенно подтверждающий, что Таня вероятнее всего ударила этого Бориса в качестве самообороны.
— Вероятнее всего? И как ты это докажешь?
— Так я уже сгонял в родильный дом. Ее, кстати, и без карты помнят, так как Таня фактически сбежала. Но помнят ее еще и не поэтому.
— Ну рожай уже, Вадик.
— Ее доставили в родилку без сознания. Зафиксированы травма живота, плюс ссадина на лице. Вот в карте так и написано, ну там какими-то заумными словами, что-то про гематому. Это и есть доказательства того, что была скорее всего самооборона. Так и скажете ей писать в заявлении. И, Павел Александрович, из Тани нужно выжать все максимально и к ментам идти сразу.
— Я понял, Вадим. У меня только один вопрос, откуда ты все это знаешь?!
— Так я только что был в родильном доме. Тут час езды от этой дачи. Ну и с моими связями и корочками это проще простого. Хотите я с Таней пообщаюсь лично?
— Нет. Я сам.
Сам. Я все сам. Вдох… Выдох… Мою Таню еще и били, ну это вообще в голове не укладывается. Что за неудачница такая? Надо срочно чистить ауру.
Закрываю глаза и снова передо мной это… Широко, потом узко. Снова широко…
— Вадим, остановись, мне надо кое-что нарвать.
* * *
Захожу в дом с каким-то странным ощущением внутри себя. Таким, словно я надышался чего-то запрещенного, и несмотря на то, что перед глазами у меня по-прежнему Женя, мне почему-то хорошо. Словно я в какой-то эйфории. Неужто крапивы нанюхался за полчаса? На меня тут же налетает Тима, радостно виляя хвостом, а вот Таня сидит с Машей на диване и в мою сторону даже не смотрит. Точнее смотрит, но делает вид, что уткнулась в пирамидку, которую тут же рушит Маша.
— Как дела, Танюша?
— А у тебя? — поднимает на меня голову, смотря прямо в глаза.
— Ну как тебе сказать, у меня мозг немного перегружен полученной информацией. Кстати, прости, что сбросил звонок, я был занят.
— Я этого не делала. Точнее делала… я ударила его, но ничего не воровала, клянусь, — тараторит Таня, складывая руки в уже известном мне жесте.
Усмехаюсь в ответ и сажусь рядом с ней на диван. Кладу на полку крапиву и беру Машу на руки.
— Никогда не думал, что скажу это, но спасибо, Таня, что родила мне дочь. Ведь больше у меня точно не будет детей. А так есть Маша, которой я оставлю все, что скопил.
— Паш… Прости меня. Я знаю, как это все выглядит, но я не знала, как поступить.
— И поэтому повелась на уговоры стерляди по имени Женя. Ладно, я все могу понять, ты боялась, я бы на твоем месте тоже, но почему нельзя было сказать мне все сразу?
— Я не собиралась подкидывать тебе Машу, но знаешь… Женя ведь была права. Ты бы выгнал меня, Паша. Максимум кинул денег и через третьи лица проверил бы родство с Машей. Да и как я могла рассказать все это? Ты бы поверил какой-то незнакомой девке?! Не обманывай себя. Не поверил бы. Ты ведь не помнил меня. Да, это все было нечестно по отношению к тебе, но как бы это странно ни звучало, я ни капли не жалею об этом. Знаешь, я давно нормально не жила. И счастливой себя тоже не ощущала целую вечность, а тут хоть немножко, но мне все же хорошо было.
Встаю с дивана и молча опускаю Машу в кроватку.
— Может ты и права, я вообще оказывается в глазах Жени был полнейшим уродом. Парадокс в том, что я себя таким не ощущаю. Тань, а ведь ты не собиралась здесь оставаться, да? Ты бы свинтила, как только появилась бы возможность?
— Сначала я не собиралась оставаться. А потом уже сама не знала. Это все сложно… Понимаешь, я даже не знала, что будет завтра. Я и подумать не могла, что сегодня ты все узнаешь. Не говоря уже о большем.
— Ну предположим, знаю я не все. Начни, пожалуйста, с ночи, которую я, к сожалению, не помню, ну и закончи днем появление в офисе Маши, — сажусь обратно на диван и беру в руки крапиву.
— А зачем тебе крапива?
— Начинай, Бздушкина. Ой, прости, Михайлова.
Таня смотрит на крапиву в моих руках и, как ни странно, хочет улыбнуться в ответ, но вместо этого начинает свой рассказ, который по-большому счету я уже и так знаю на девяносто процентов. Рассказывает быстро, словно не хочет заострять ни на чем внимание, и при этом упорно смотрит на свои ногти, вгоняя в них кожу.
— Ну и все. Несколько месяцев мы жили на съемной квартире на окраине города, мне казалось, что там сложнее кого-то найти. А потом мне снова приснилась бабушка, которая упорно твердила, что надо отдать ребенка отцу, и опять кликала какую-то беду. Я ведь ее почти никогда не слушала, а потом все, о чем она мне во сне говорила-сбывалось. Знаю, что звучит это неправдоподобно, но это так. Она меня и про то, что в доме у Вольского что-то случится тоже предупреждала, а я упорно гнала от себя эти ее слова. И тут не хотела слушать ее, но потом случайно увидела на улице Бориса. Ну и все, понеслось. Съехала с квартиры и сняла ту, в которую ты ко мне пришел. Потом пошла в офис, встретила Женю, ну и сам знаешь, что было дальше. Я все равно хотела быть рядом, а в таком виде я могла спокойно донести до тебя кто мать, да и вообще. С тобой оказалось забавно.
— А маскарад твой специально для меня?
— Для всех, такую меня было сложно узнать. Знаешь, я и подумать не могла, что ты станешь хорошим папой. Максимум на что я наделась, это то, что ты просто не бросишь Машу.
— А про синюю машину, нянек, это все брехня? Как ты узнала про машину?
— Брехня. Я просто видела во сне, как ты ее покупал. И я подумала, что наведу соответствующий антураж, чтобы тебе было страшно.
— Вот ты коза. Так, стоп, — вдруг осенило меня. — Ты мне как-то говорила, что я видел мать ребенка не единожды. Врала?
— Нет. Я как-то действительно подходила к твоему офису и ждала на улице, это в апреле где-то было. У меня тогда деньги закончились, вообще не на что было жить. Но у тебя хорошая охрана, наверное, таких выскочек было много, понятное дело ты меня не запомнил, — откидывая голову на спинку дивана, устало произносит Таня.
— И на что ты жила?
— А на следующий день мне повезло. Устроилась мыть подъезды в своем доме. Копейки, но хватало.
— Блин, как же все запущено.
— Паш, а чего ты такой спокойный? Это не похоже на тебя. Ты за простую выходку мне кривые зубы вспоминал и троллил не по-детски.
