— Леди Элеонора, вы говорили предельно громко. Думаю, вас слышали даже в отдаленных уголках магического мира.
— Я требую вторую попытку! — заявила Стрелецкая.
— Поверьте, это ничего не изменит.
— И все же!
— Прошу, — скептически улыбнулся куратор.
— Voca! Voca! Voca! — произнесла брюнетка. На этот раз она не кричала, а говорила, четко произнося каждую букву. Но чуда не произошло. Артефакты молчали.
— Убедились? — спокойно спросил ее Кремер.
— Что-то у вас здесь глючит! — фыркнула стриженная и направилась к нам, высоко подняв подбородок. Только вот смеяться над ней никто не спешил, все вполне могли оказаться в точно такой же ситуации.
— Леди, прошу! — произнес лорд куратор, приглашая следующую девочку.
Активизация шла полным ходом, заклинания произносились, но ни один артефакт больше не откликнулся.
— Ой, ну значит не судьба! — философски заключила Жавурина. — Девочки, не унывайте! Не повезло с артефактом, так в любви повезет!
— Леди Юлка, прошу! — пригласил ее куратор.
— Что уже? — осеклась только что улыбающаяся Жавурина.
— Смелее! Мне, казалось, вы не из робкого десятка, — усмехнулся Кремер. И ведь знал, какие слова найти для подруги. Вот уж кто ведется на «слабо», так это она.
— А кто вам сказал, что я боюсь? — с вызовом ответила Юлка и шагнула к нему.
Мне показалось, что на этот раз свечение под пальцами было ярче. Но ведь и фонтеев у Юлки больше, чем у девочек.
— Все? — спросила она, когда Кремер опустил руки.
— Почти. Прошу в центр зала.
Жавурина выдохнула и встала напротив тумб.
— Только время зря теряем, — пробухтела она. — Ясно же, как божий день, что никакое кольцо меня не выберет.
— Поизносите заклинание, леди!
— Ох, ну ладно. Voca! Voca! Voca! — сказала Юлка быстро, почти как скороговорку. Лишь бы маги от нее отвязались. И тут же отвернулась, посмотрев на преподавателя. — Все что ли? Я же говори…
Но не договорила. Ошарашенные, вытянутые физиономии куратора и верховного мага заставили ее медленно развернуться обратно. А там… Над одной из тумб раскрывал свои полыхающие огнем лепестки красный цветок. Он был настолько прекрасен, что никто из присутствующих не мог оторвать от зрелища глаз.
— Ого… — выдохнула Жавурина. — Джек пот что ли? Сектор приз на барабане?
Оранжевые тычинки отогнулись в сторону, и в самой сердцевине цветка появилось кольцо. Нет, не кольцо — перстень с огромным алым камнем.
— Однако… — тихо произнес верховный маг.
— Да, такого и мне видеть не приходилось, — ответил ему куратор.
— Протяните к артефакту руку, леди, — напомнил Юлке Федорицкий.
— А не обожжет? — тут же выпалила Жавурина. — Ай, ладно. Теперь уж все равно.
Она протянула ладонь, и цветок поплыл к ней, сбрасывая по дороге лепестки, которые тут же рассыпались гроздью искр и исчезали.
— Тушите свет! Прямо лазерное шоу! — воскликнула рядом блонди.
Я ничего отвечать не стала. Меня волновало другое. Очень хотелось узнать, какое же кольцо выбрало Юлку. Эх, Едемского бы сюда! Он бы просветил.
Цветок рассыпался, а кольцо упало в раскрытую ладонь Жавуриной. Трансформации тоже не произошло. Перстень остался по-прежнему массивным.
— Надевайте! — скомандовал Кремер, и Юлка тут же нацепила артефакт на палец. Камень вспыхнул оранжевым и погас, полностью признав свою хозяйку.
— Поверить не могу! Варо — второй ученик Элазара! — вскликнул верховный маг. — Вам, леди, несказанно повезло! Вест, твой эксперимент не просто удачный, он ошеломительный!
— У нас еще одна студентка, — напомнил ему куратор. — Леди Ксения, прошу вас.
Волновалась ли я? Да, я волновалась! Бешено. Панически. И вовсе не из-за того, выберет ли меня какое-нибудь кольцо. По большому счету, на это мне было наплевать. Волновалась я совершенно по другому поводу. Сейчас лорд куратор дотронется до меня и узнает все мои тайные мысли. Узнает, что думаю о нем почти постоянно, что храню в памяти каждое его прикосновение, каждое слово. Ох…
— Готова? — тихо спросил Кремер, когда я уже стояла напротив него.
— Да, — честно соврала я.
Его пальцы коснулись моих висков, и я прикрыла глаза, потому что смотреть на него было выше моих сил. Приятное тепло от висков, вдоль ушных впадин спускалось вниз по шее. Сердце стучало как сумасшедшее. Мне казалось, что его слышат все находящиеся в этом зале.
— Все, можете открыть глаза, — тихо произнес лорд Кремер.
— Вы видели? — почти шепотом спросила я.
— Что именно, Ксения? — на невозмутимом лице отразилось полное недоумение.
— Мои мысли.
— Никто не может считать мысли человека за секунды. Это процесс долгий и весьма энергозатратный.
Слова куратора меня немного успокоили, но сомнения все же остались. Не то, чтобы я ему не верила, но…
— Пройдите в центр зала, — и мне показалось, что лорд Кремер улыбнулся, а потом добавил так тихо, что расслышала лишь я: — Удачи!
И на том спасибо. В то, что меня выберет какое-нибудь кольцо, я, как и Юлка, не верила, но чуда хотелось. Особенно, после напутствия наставника.
— Voca! — произнесла я, вглядываясь в тумбы. Тишина и темнота.
— Voca! — и снова тот же эффект.
— Voca! — не сказала, а скорее хрипло выдохнула от волнения в третий раз. Ну же, колечки, пожалуйста, откликнетесь!
Ничего не произошло. Артефакты молчали, сияние не вспыхнуло. Что ж, многие маги живут и без колец из танталума, проживу и я.
Но когда я развернулась, на лице куратора на миг отразилось такое разочарование, словно все его надежды рухнули. А мне… Мне так обидно стало, и горько. И обидно. Вот.
На Кремера больше не смотрела. Побрела к Жавуриной.
— Не расстраивайся, Ксю! — Юлка сжала мою руку.
— Ага, я помню — теперь мне в любви повезет, — ответила я, пресекая ее дальнейшие слова.
— А то, как же! Повезет, обязательно.
— На этом, уважаемые леди, активизация вашего дара окончена. Уже сегодня у вас началась новая, совершенно иная жизнь. В этом вы все очень скоро убедитесь, — произнес верховный маг. — Тех, кого выбрали артефакты, я попрошу остаться для измерения нового уровня магии. С остальными прощаюсь. Лорд Сайфей выведет вас из Хранилища.
— Я скоро, — шепнула мне Жавурина, прежде чем направиться к Кремеру.
А я пошла вместе со всеми обратно. Перед глазами так и стояло расстроенное лицо куратора. Он в меня верил, спас от эллинов, а я его подвела, не оправдала, так сказать, возложенных на меня надежд. Что ж, жизнь на этом не заканчивается, но на душе все же муторно.
