Часть вторая (серьезная, психологическая):
Пациент 414
Белые стены, белый потолок, белая постель, белое небо… в зарешеченных окнах… Вот и все, что встретило проснувшегося Семена. Чувствовал он себя при этом вполне отдохнувшим и… очень спокойным. Происходящее казалось пустяком, ничего не значащим моментом жизни.
«А из чего она состоят… жизнь…» – закралась в голову навязчивая мысль.
Мозг начал медленно работать.
«Из моментов…» – пришел ответ.
«Плохо… – пронеслось в мозгу – Значит, я теряю время…»
В следующие часы больше ничего интересного не происходило. Мысли блуждали, так окончательно и не формируясь. И только жужжание комара говорило о том, что время все же идет.
«Ах, да, еще тучи!» – пришло в голову.
«Тучи они красивые…» – продолжился в голове сумбурный монолог.
«Они движутся… Значит, они живые… Но у них нет души… Душа… Боль… Душа… – последние слова завертелись в бесконечном круговороте и в итоге слились в слово душевнобольной. – Да, если душевнобольной – это когда душе больно… значит, так оно и есть, он душевнобольной…»
Сеня медленно сел на больничной койке. Белые простыни тихо зашуршали. Их звук привел его в восторг. Это было так приятно… Производить звуки…
Молодой человек осторожно пошевелился, потом кашлянул. Голос показался ему совершенно незнакомым – глухим и хриплым. Эти частоты ему не понравились… – и он замолчал.
«Частоты… Частоты… – почему он подумал именно так, его удивило. – У каждого звука есть своя частота… Оттого все они разные… А есть такие, которые наше ухо не воспринимает… Значит, со мной могут разговаривать, а я даже не слышу. Четыреста пятьдесят… Четыреста двадцать пять мегагерц… Как поживаете? Привет!»
Краешком сознания Сеня давал себе отчёт, что у него бред, но слова вертелись и вертелись, без остановки.
В двери что-то лязгнуло, и она открылась. В комнату зашел толстый человек среднего возраста. На лысеющей голове виднелись аккуратно прилизанные пряди редких волос. Пальчики-сосиски чинно лежали на упитанном брюшке.
– Как замечательно, что вы наконец-то пришли в себя, – вкрадчиво промурлыкал толстяк.
– А я ваш лечащий врач Петр Петрович Лябах. Будем знакомы! – и протянул Семену мягкую ладошку.
– А Мендельсон? – с трудом управляя голосом, проговорил Семен.
– Ах, Аркадий Викторович! Изумительный врач. Его взяли с повышением в другую клинику.
Сеня осторожно потрогал свое лицо и понял, что гладко выбрит. Поняв его жест, Петр Петрович весело заметил:
– Наши сестры изумительно справляется со своей работой. Бреют чисто и аккуратно. Вы оценили?
Сеня невнятно качнул головой.
– Сколько я здесь? – прошептал он.
– Совсем немного, два дня! Но я уже вижу заметные улучшения! Вы выспались, вид у вас бодрый! Самое время нам с вами поговорить! Такими темпами долго вы у нас не задержитесь!
Сеня счастливо и вместе с тем тревожно улыбнулся.
– Это хорошо, ведь на самом деле я совершенно здоров… Не пойму, как здорового человека можно принять за больного…
Петр Петрович внимательно посмотрел на своего пациента и хитро прищурился.
– Значит, говорите, здоровы… Что ж, в этом нет ничего удивительного… Как правило, больные отрицают факт своей болезни. Поэтому давайте договоримся. Прежде всего… Вы должны понять, что Ваша психика нуждается в корректировке, и Вы доверитесь мне и моим рекомендациям. Тогда дело сразу же пойдет на лад!
Про себя Сеня грустно хмыкнул. Уж он-то точно знал, что его разум работает как часы, а память запечатлела каждую мелочь путешествия в параллельный мир. Но вслух молодой человек сказал.
– Хорошо. Я согласен.
Петр Петрович обрадовано потер ладошки и произнес:
– Отлично, тогда начнем со следующего. Вы должны понять, что частично утеряли память, а все Ваши рассказы про параллельный мир – плод больного воображения… Которое… мы с вами и полечим.
Сеня почувствовал, как сердце обиженно заныло. Стало до боли обидно, что его не хотят выслушать в таком простом вопросе, как путешествие в параллельный мир. Обида переросла в горечь и затаилась где-то глубоко-глубоко. Так глубоко, что Семену даже не хотелось туда заглядывать.
Теперь перед ним стояла задача поважнее, а именно – показать, что он совершенно нормален. И доказать это можно было только одним способом – признать, что он сумасшедший! Перспектива не из лучших, но шанс!
– Хорошо, – проговорил он. – Я признаю, что частично потерял память, а вот каким образом это получилось… Боюсь, недоступно моему пониманию…
Петр Петрович Лябах нахмурился и посмотрел на Семена более внимательно.
– Не шутите со мной, молодой человек, – произнес толстяк. – А вы, как я посмотрю, шутите. Нам нужно настоящее выздоровление, а не игра в кто кого обманет!
Сеня растерянно уставился на врача и стал нервно теребить одеяло.
«Как жаль, что я не играл в школьном театре, – закралась глупая мысль, – а то сразу бы разыграл этого толстяка!»
И действительно, все попытки сжульничать провалились с треском. При первой же уверенной реплике врача, Семен стыдливо потупился.
А Петр Петрович продолжал:
– Есть очень хороший метод показать Вам, что Ваши воспоминания – всего лишь фантазия. А именно вспомнить каждый момент в деталях. Мы будем восстанавливать реальность вашего сознания до мелочей, записывать каждое слово и… таким образом в один прекрасный момент – щелк! И Вы сами поймете, что все это не больше, чем мираж. Знаете похожий фокус со снами?
Сеня отрицательно покачал головой. А Лябах принялся деловито пояснять:
– В реальности мы без труда можем сконцентрироваться на любом предмете. Например, возьмем это окно. Посмотрим внимательнее и заметим, что внизу виднеется несколько царапин, в центре – разводы от порошка, а по краям маленькие точечки краски… Но если подобное действие мы попытаемся провести во сне… Бах! И картинка начнет плавать и растекаться. Вы не сможете ухватиться за отдельные детали, и в итоге представление о том, что это действительно окно, исчезнет. Понимаете?
Семен невнятно мотнул головой. Сейчас ему самым нереальным казался этот дражеподобный толстяк. Так и хотелось залепить ему увесистую пощечину и посмотреть, как по желеобразному телу пойдут колебания. Вместо этого Сеня поплотнее сжал кулаки и тихо ответил:
– Я готов, спрашивайте.
Толстяк счастливо заулыбался и, утирая взмокший лоб, проговорил.
– Начнем с того момента, как Вы… оказались не в этом мире.
