— Я так и думала, Дональд, что в твоем бегстве с этойженщиной было что-то подозрительное. Ты шел по следу. Сколько же ты потратил?
— Совсем немного. — Она фыркнула.
Филипп сказал умоляюще:
— Пожалуйста, давайте не будем терять времени.
Артур Уайтвелл посмотрел на часы.
— Боюсь, будет трудновато нанять здесь приличный самолет, нонадо попытаться. Если же получится, можно позвонить в Лос-Анджелес иорганизовать оттуда немедленный вылет. Филипп, а что, если тебе поехать ваэропорт и посмотреть на месте, что можно сделать?
Пол может поехать вместе с тобой, помочь… Впрочем, делай каксчитаешь нужным.
— У меня есть самолет, на котором я прилетел из Рино, —заметил я. — Частный. Ждет. Вмещает трех пассажиров плюс пилот.
Берта сказала:
— Вот и прекрасно. Я останусь здесь. Мистер Эндикоттсоставит мне компанию. Артур, вы с Филиппом можете отправиться прямо сейчас. Ивозьмите с собой Дональда.
У Эндикотта была другая точка зрения:
— Давайте не будем пороть горячку. В конце концов, мисс Буркв полной безопасности. И нам, вероятно, не позволят увидеться с ней сразу. Сосвоей стороны я полагаю, что более важно пригласить для лечения хорошего врача,чем делать наобум что-либо другое. Не находите ли вы, Артур, что можноуговорить доктора Хиндеркельда сесть на самолет и встретиться с вами в Рино?Еще хочу предупредить: в подобных случаях внезапный шок может оживить памятьбольного, но может оказаться и гибельным. Будем осторожны.
Уайтвелл А. согласился:
— Вы правы, Пол. Позвоните доктору Хиндеркельду.
Подождем, пока не выяснится также, что можно сделать здесьна месте… видите ли, с самолетом. Если нам придется заказывать самолет изЛос-Анджелеса, Хиндеркельд может полететь на нем сюда, а потом мы все вместеотправимся в Рино.
Филипп стоял у двери, держась за ручку.
— Отец, вы вместе с Полом можете делать что хотите. Вместе сдоктором или отдельно. Я отправляюсь к ней прямо сейчас.
Эндикотт кинул на Артура Уайтвелла многозначительный взгляди вышел в коридор с Филиппом.
Уайтвелл повернулся ко мне:
— Полагаю, мне следует вас поблагодарить за все.
— За что?
— Будто вы не знаете.
— Вы хотели, чтобы я ее разыскал? Я ее нашел. Ничего больше.
— Вы сделали не только это. Вы сообщили миссис Кул своисоображения о том, кто диктовал письмо мисс Бурк, а также дал ей деньги.Очевидно, молодой человек, вы не очень высокого мнения обо мне.
— Мистер Уайтвелл! Вы наняли меня сделать определенное дело.Я выполнил задачу… Письмо же, которое мисс Бурк отправила Хелен Фрамли, былонаписано на бланке вашей фирмы. Верхняя часть бланка была отрезана ножом.Женщины не носят с собой карманные ножи, мистер Уайтвелл, женщина, если дажеона решила отрезать верхнюю часть фирменного бланка, сложила бы его, а потомотрезала ножом для разрезания бумаги, или использовала бы ножницы, или дажемогла бы попытаться оторвать.
— Ну и что из этого следует?
— Письмо написано вечером в вашем кабинете. До того; какмисс Бурк отправиться в ваш офис, у нее и в мыслях не было писать такое письмо.Иначе она бы его уже написала или написала бы, возвратившись к себе наквартиру. Она зашла в ваш кабинет. Там встретила какого-то мужчину. У нихсостоялся разговор. В результате этого разговора было решено написать письмо.По какой-то причине было признано нужным, чтобы она написала текст тут же, несходя с места. Она так и сделала. Мужчина отрезал «шапку» с фирменного бланкакарманным ножом. Некто снабдил мисс Бурк конвертом с маркой… На следующий деньКорла Бурк исчезла при обстоятельствах, весьма таинственных. Но таких, чтоневозможно было предположить; она ушла против собственного желания. На столеона оставила кошелек со всеми своими деньгами. Она не могла уехать далеко безденег. Следовательно, кто-то ей дал или ссудил их…
Продолжать, мистер Уайтвелл?
— Конечно! — чуть ли не в унисон воскликнули и Артур, иБерта.
— Продолжаю, — сказал я. — В письме, адресованном ХеленФрамли, содержалось достаточно намеков, да нет, почти информации, указывающейна то, что мисс Бурк исчезает по своей воле. Что-то поставило ее в сомнительноеположение, особенно по отношению к мужчине, за которого она собралась выходитьзамуж…
Ясно, что вы знали об этом письме. Также очевидно, что вамбыло хорошо знакомо его содержание. Вы были готовы нанять частных детективовдля расследования этого дела. Детективы встретились с вами в Лас-Вегасе иначали расследование вот отсюда. Вы так боялись, что они упустят Хелен Фрамли,что повесили на нее всем заметную бирку, или клеймо, как вам будет угодно, какна коробку замороженной клубники… И это вы носите с собой конверты с марками,мистер Уайтвелл… Теперь сопоставьте все, о чем я сказал, и скажите, что бы выподумали, если были бы, как я, детективом?
Вмешалась Берта:
— Черт возьми, Дональд. Но он же наш клиент.
И друг.
— Но я отчитываюсь. И пока не сказал ни слова осуждения, неправда ли?
— Ваше выражение «пока что» звучит как угроза, — заметилУайтвелл. Я никак не отреагировал на его реплику. Он подошел с другой стороны:— Что в этой байке о потере памяти правда?
Я ответил так:
— Мне пришла в голову мысль, что исчезновение мисс Бурк былосвязано с ее предшествующим браком.
— Что натолкнуло вас на такую мысль?
— Она ушла добровольно. Она пыталась спасти свою репутацию ипри этом не навредить Филиппу. Она не того сорта девушка, которая позволила бысебя подкупить… Ясно, что наиболее правдоподобное объяснение: тут замешанопредшествующее замужество.
— Поэтому вы отправились в Рино?
— Совершенно верно. Люди, которые страдают от неудачныхбраков и внезапно исчезают, скорее всего оказываются в Рино.
— Я полагаю, вы наводили справки в больницах, — съязвилУайтвелл.
— Точно так.
— И если бы это не было связано с предшествующим браком, онане отправилась бы в Рино?
— По-моему, так.
— Но зачем же ей было отправляться в Рино… если она страдаетамнезией?
— Но ведь эти две причины взаимосвязаны, — ответил я иулыбнулся.
— И вот вы нашли ее в больнице… Восхитительная удачливость!
— Да. Вечером я кружил по улицам Рино и вдруг узнаю, чтоподобрали страдающую потерей памяти женщину, которая отвечала описанию миссБурк. Я проверил. Это действительно была Корла Бурк. Тут я попал взатруднительное положение. Администрация больницы пыталась найти кого-нибудь,кто бы ее узнал. Но я никого не назвал. Я был нем как могила.
