Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Кстати, тот самый, свергнутый у себя на родине, британский король Георг вместе со старшей дочерью Елизаветой и младшей Маргарет тоже летит вместе с нами. Зачем это ему нужно – бог весть, наверное, это еще один пропагандистский ход со стороны русских, которые показывают тем самым, что Британия по-прежнему считается частью Объединенных Наций, несмотря на то что ее метрополия оккупирована нацистами. Главное внимание на себя обращала младшая дочь короля, которая была крайне оживлена и проявляла ко всему увиденному неподдельный интерес.
Кроме русских, американских и британских корреспондентов, а также британской королевской семьи, в нашей компании присутствовали еще два человека. Один из них был шведом по национальности, корреспондентом газеты «Свенска дагбладет» по имени Адольф Нильсен, а второй оказался ни много ни мало настоящим японцем по имени Маэсиба Кокудзо, московским корреспондентом газеты «Токио ници-ници». Не думал не гадал, что здесь в России встречусь лицом к лицу с нашим врагом. Но Советская Россия пока не воюет с Японией, и мы с мистером Маэсибой только вежливо раскланялись при встрече. Очевидно, что Сталин решил показать товар лицом не только союзникам, но и своим потенциальным противникам. У меня, например, нет никаких сомнений в том, что этот господин Нильсен не просто шведский корреспондент, но еще и агент одной из немецких спецслужб.
Потом, уже вечером, когда все мы, и короли, и корреспонденты, сидели на Центральном московском аэродроме и ждали вылета, тишину над городом вдруг разорвала артиллерийская канонада и яркие вспышки фейерверка. Оказалось, что большевистский вождь решил устроить артиллерийский салют из двенадцати залпов в честь победного завершения битвы под Сумами, а также в честь освобождения крупного города Курска, который был отбит у гуннов. Все, кто был на аэродроме, тут же высыпали на улицу и принялись радостно размахивать руками, приветствуя победу своей армии.
Поначалу я думал, что большевики по своей обычной привычке сильно преувеличивают масштаб случившегося. Но сегодня рано утром наши самолеты, прежде чем зайти на посадку, стали, постепенно снижаясь, кружить над полем сражения. Сделано это было явно намеренно, потому что все, кто был в самолете, дружно приникли к иллюминаторам. Зрелище, которое мы увидели в лучах восходящего солнца, того стоило. Даже невозмутимый с виду японец какое-то время не смог скрыть своих чувств. Огромное поле, на котором произошло сражение, было забито коробками сгоревших танков и бронетранспортеров. Кое-где над ними еще струился удушливый дым.
С воздуха было видно, что русские заманили гуннов в ловушку. Поле, через которое в атаку пошли немецкие танкисты, с одного фланга было ограничено руслом речки с топкими берегами, а на другом его фланге находилось множество глубоких оврагов. Я был на гражданской войне в Испании и знаю, что такое пробивать с помощью танков подготовленную оборону противника в лоб, без всякой возможности маневра вправо или влево. Если в той обороне нет противотанковых средств – это одно, а если там самоходных противотанковых пушек раз в десять больше, чем положено по штатам обычной русской дивизии – это совсем другое. А если еще учесть, что мехкорпуса ОСНАЗ оснащаются не обычными русскими противотанковыми пушками, а самоходными шестифунтовками с удлиненным стволом и повышенной бронебойностью, то задача, поставленная немецким танкистам их командованием, в принципе нерешаема.
Сосчитав с борта самолета количество капониров, нарытых русскими вдоль переднего края для таких самоходок, мне даже стало немного жалко немецких танкистов, потому что они, словно на параде, шли прямо на русские орудия и погибли, не дойдя до цели не менее километра. А те груды грязно-серого тряпья, кучами валявшегося на этом страшном поле – это не что иное, как трупы немецких солдат и офицеров, которые вчера были убиты здесь, на этом поле. Видимо, у русских не дошли еще руки закопать убитых гуннов.
Дав нам время полюбоваться этой послебатальной картиной, пилоты посадили наш самолет на аэродром, на котором базировался русский истребительный авиаполк. Красные коки винтов и оранжево-черные молнии вдоль фюзеляжей не оставляли сомнений в том, что и этот полк принадлежит к знаменитому русскому ОСНАЗу. Там нас уже встречал, как это заведено у русских, целый капитан НКВД, которого звали Иван Скоробогатов, который должен был показать нам все, что русские захотят показать мировой общественности, и не пускать нас туда, где нам быть не положено. Но я не из тех людей, что, приходя в гости, лезут в темный чулан в поисках грязного белья.
Когда приземлился второй самолет и вся делегация была в сборе, нас рассадили по военным автобусам, сделанным на базе грузовиков-вездеходов, и повезли по всем кругам ада. Я так говорю, потому что первым местом, куда мы заехали, был захваченный русскими немецкий военный госпиталь. Мне запомнились бледные от испуга лица немецких врачей и медсестер. Им было чего пугаться – в импровизированном морге нам показали обескровленные трупы русских детей, мальчиков и девочек от пяти до десяти лет от роду, у которых немецкие врачи безжалостно выкачивали кровь, чтобы перелить ее своим раненым.
Если бы такое случилось у нас в Америке и с американскими детьми, то любой судья не задумываясь отправил бы этих врачей-убийц на электрический стул. Считаю, что излишний гуманизм тут недопустим, и все виновные должны понести строгое наказание, вне зависимости от того – действовали ли они по собственной инициативе или выполняли приказы вышестоящего начальства. Когда я сказал об этом капитану Скоробогатову, тот ответил, что у них есть специальное указание документально фиксировать все подобные преступления немецких войск для того, чтобы за них ответили не только врачи, убивавшие детей, но и их начальство, до которого русское правосудие сможет добраться только после победоносного окончания войны.
Из немецкого госпиталя нас, уже взвинченных и ошарашенных, повезли в детский концлагерь, который до прихода немцев был сиротским приютом. Танки русского ОСНАЗа так внезапно ворвались в этот город, что немецкая администрация лагеря и их помощники из русских предателей ничего не успели сделать, и все дети остались здоровы и невредимы, хотя по приказу рейхскомиссара Коха они, как и прочие заключенные, подлежали обязательному уничтожению. Поговорив с детьми и сделав фотографии, мы отправились дальше, непосредственно к месту сражения.
Но сначала произошла незапланированная остановка. Дорогу нам перекрыла колонна пленных, которых русские конвоиры гнали по дороге куда-то на север. Колонна была большой, и гунны, которые в ней находились, были запыленные, испуганные, усталые и почти все раненые. Я ранее видел кадры кинохроники, где такие же солдаты с самодовольными ухмылками на полупьяных мордах, в мундирах с закатанными рукавами маршировали через всю Европу, считая себя расой господ… А вот теперь они бредут под охраной суровых русских конвоиров, побежденные неодолимой силой русского народа. Мои коллеги опять схватились за свои фотоаппараты, уж больно характерной была представленная нам сцена.
И вот, наконец, то поле, которое мы видели с воздуха. Вблизи оно выглядело еще более страшным и впечатляющим. Первое, что мы посетили, были русские позиции, возле которых и остановились автобусы.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
