Год назад началась эта проклятая война. Всего год, – а сколько горя и слез она принесла нашему народу. В приграничных сражениях сгорели кадровые дивизии Красной армии, и к осени в бой пришлось бросать необученные и плохо вооруженные части народного ополчения и наспех сформированные полки без тяжелого вооружения и техники. Ценой огромных потерь они сумели остановить продвижение вермахта вглубь территории СССР. Каждый свой шаг на восток немцам приходилось оплачивать кровью, терять солдат и офицеров, с триумфом прошагавших по улицам Варшавы, Парижа, Копенгагена, Афин и Белграда.
В конце 1941 года началось контрнаступление Красной армии под Москвой. На юге, где в полном окружении сражался с врагом осажденный Севастополь, были высажены десанты, которые, как рассчитывало советское командование, должны были деблокировать главную базу Черноморского флота и освободить Крымский полуостров.
Именно в этот самый момент у побережья Крыма появилась эскадра адмирала Ларионова, которая в 2012 году направилась в Средиземное море и неожиданно для себя оказалась в 1942 году на Черном море. Вступив в сражение с силами вермахта и люфтваффе, люди из XXI века внесли перелом в ход войны.
События на советско-германском фронте развивались совсем не так, как все происходило в нашей истории. Бойцы Красной армии и их потомки сумели отразить натиск врага и перешли в контрнаступление. Перед Гитлером и его генералами воочию встал призрак краха «Тысячелетнего рейха». Решающая схватка должна произойти летом 1942 года. Обе стороны готовились к сражению, которое покажет – кто выйдет победителем в этой самой страшной войне ХХ века…
Часть 1
Накануне
1 июня 1942 года, полдень. Москва, дача Сталина в Кунцево
К началу лета 1942 года Москва стала спокойным, как бы и не прифронтовым, городом, несмотря на то что фронт стоял под Вязьмой, всего в двухстах километрах от окраин столицы. Воздушные налеты прекратились, ибо при стоящей в Кратово авиагруппе ОСНАЗ посылать бомбардировщики на советскую столицу хоть днем, хоть ночью было для командования люфтваффе самоубийством. Взлетят русские «палачи» и всех к чертовой матери посбивают. К тому же, после сражения за Брянск и Орел, действующее в полосе группы армий «Центр» воздушное командование «Восток» было обескровлено в результате катастрофических потерь. Все новые самолеты и закончившие летные школы пилоты, штурманы и стрелки направлялись Герингом в 4-й воздушный флот, действующий в интересах группы армий «Юг». Встал даже вопрос о возвращении в Москву эвакуированных в Куйбышев правительственных учреждений и иностранных посольств. Но Верховный пока откладывал принятие этого решения.
«Вот победим на юге, погоним фашиста до Днепра и дальше, – думал он, – тогда и можно будет вернуть всех в Москву».
А основания надеяться на победу были. План фашистов – нанести главный удар на юге – был вовремя раскрыт, и Василевский ежедневно докладывал Сталину о количестве прибывающих в немецкие ударные группировки солдат, орудий, танков и самолетов. Соответственно строилось и противодействие, усиливалась линия обороны, перебрасывались подкрепления. Генерал армии Жуков, назначенный командующим Центральным фронтом, свирепствовал так, что стон разжалованных и пониженных в должности и звании страдальцев несся по всей Руси Великой. Туда, к Жукову, направлялись практически все новые противотанковые пушки, гранатометы, гвардейские реактивные минометы и самолеты-истребители. Против немецкого ударного кулака со всей возможной скрытностью создавался щит, о который этот кулак должен был разбиться, как о каменную стену.
Но сегодня Верховного Главнокомандующего занимала не война, а дипломатия и политика. Для того чтобы выиграть войну, у него теперь есть целое созвездие проверенных другой историей «гинденбургов»: Василевский, Шапошников и Антонов – в Генштабе; Жуков, Конев, Рокоссовский, Малиновский, Черняховский, Говоров, Горбатов, Ватутин, Толбухин и Федюнинский – на фронтах; Бережной, Катуков, Ротмистров, Рыбалко, Лелюшенко и Лизюков – в танковых войсках; Кузнецов, Ларионов и Головко – на флоте. А к ним – почти двенадцатимиллионная Красная армия, уже оправившаяся от горечи прошлогодних поражений и начавшая привыкать к сладкому вкусу побед. Если эту силу правильно применить, то вермахту не устоять. Победили в ТОТ раз в гораздо худших условиях, победим и теперь. Главное, надо было сделать так, чтобы плоды этой Победы не были украдены у Советского Союза так называемыми союзниками по коалиции и не пропали бы втуне, как это случилось ТОГДА.
Именно сейчас, в эти дни и часы, должен был решиться вопрос послевоенного мироустройства, и решить этот вопрос мог только он, Сталин. Британский король-эмигрант Георг VI уже находился в Москве. Через несколько дней для переговоров прибудет американский вице-президент Уоллес. И хоть судьба мира будет решаться на переговорах с ним, первая встреча все же состоится с британским монархом. Пора закрывать операцию «Денеб» и просчитать все дивиденды, чтобы понять – нужна ли была вся эта авантюра…
Король Георг ехал на встречу с русским вождем, поглядывая на залитые солнцем улицы Москвы через бронированное стекло посольского «роллс-ройса». Народу на улицах было немного для такого большого города. В основном это люди в военной форме, старики и совсем мало женщин. Все остальные, включая четырнадцатилетних подростков, как успел рассказать королю посол в России Кларк Керр, по двенадцать часов в день в две смены работали на военных заводах для того, чтобы обеспечить ведущую тяжелую войну русскую армию оружием боеприпасами и снаряжением.
И хоть, как и в Лондоне, по дороге часто попадались зенитные орудия и привязанные к земле аэростаты воздушного заграждения, за те сутки, что Георг провел в большевистской столице, не прозвучало ни одной воздушной тревоги. Небо над Москвой было на надежном замке.
Загородная резиденция советского правителя располагалась в густом лесу и была отгорожена от внешнего мира высоким забором. После того как автомобиль с королем проехал через большие ворота, ему пришлось несколько раз объехать установленные поперек дороги большие бетонные блоки.
Гостеприимный хозяин встретил короля на пороге дома, причем сам этот дом, одноэтажный и укрытый в тени деревьев, не произвел на Георга особого впечатления. Он не был похож на древние замки британских аристократов. Внутри дом тоже был обставлен по-спартански просто. Дядюшка Джо, в отличие от скороспелых американских нуворишей, то ли презирал роскошь, то ли не придавал ей большого значения. Более или менее соответствовал положению хозяина только кабинет с полом с уложенным хорошим паркетом, большим письменным столом, мягкими креслами, книжными шкафами, забитыми книгами, и висящей на стене огромной картой советско-германского фронта. Именно сюда, в этот кабинет, сходились все нити управления страной, ведущей тяжелую изнурительную войну с беспощадным врагом.
