– Разве можно на себя обижаться? И винить кого-то, если есть надежда. Странно, как это забыл? И проворонил? Вроде бы всегда мобильник при мне.
Он проверил почту. Пришло письмо от Тони. Он написал ответ:
Тоня, салют!
Лекарство для вас сегодня забрал, всё в порядке – у меня на руках два пузырька.
Заплатил с обоюдного согласия, как договорились. То есть у нас практическим способом образовалась международная ОПГ (оперативная посредническая группироУка, шеУв) по добыче гомеопатических средств. Сам я практически здоров, остаточные явления кашлюшечного порядка, рецидив соплегона, вялотекущий простудифилис, но приступы всё реже, и надеюсь днями вообще от этой напасти избавиться.
Считаю дни, часы и минуты и временами до возвращения домой, даже секунды!
Между прочим, не так это и сложно, жить без телевизора.
Правда, не хватает ощущения биения и борения жизни, как-то – ругани в метро и на остановках, но мне это на пользу, потому что дырочки на ремне стали смещаться вправо, да и кроватка уже пару дней поскрипывает, т. е. явные признаки наращивания общей масссссы тулова.
Вечерами готовлю. Продукты Виталий завозит самые свежие, с э/плиткой наладился, хотя и большой реверс, т. е. трудно точно подгадать температуру, а ведь это один из главных компонентов хорошей готовки (+ время,+ специи и +++ душевный настрой).
Для желающих – пара рюмок коньячку, но я на лекарствах, а следовательно, на диЭте (пока).
Есть ещё собака Пальма, восточно-европейская овчарка чепрачного окраса. Но она спит даже тогда, когда за стенкой туркмены поют свои переливчатые, как песок во время бури в пустыне, песни. Очевидно, отсутствие окна с той стороны подводит её к мысли, что там уже не наши и зря ругаться ни к чему!
Спится крепко, высыпаюсь хорошо. Сказывается незамутнённая аура целинного типа, поскольку тут до нас никто не спал, мы первые. Последний раз я так спал на первом курсе, на сцене клуба в колхозе, после работы на уборке картошки. Чтоб вам так спать!
Всем приветы. Обнимаю, не болейте. До встречи – Ваш Сергей.
В сон потянуло. Дождь лил не переставая. Он прилёг. Прикрыл на секунду глаза и разлепить уже не смог.
* * *
Утром Сергей не выдержал, позвонил жене. Связь была прерывистая: дом за городом.
Посмеялись вместе над беспричинными волнениями Сергея.
– Вчера с утра по скайпу с дочей общались.
– Как там она? Давно что-то не присылала весточек.
– Говорит, слушаю Армстронга, когда очень скучаю по папе. По тебе, то есть.
– А я тут дни считаю, скучаю по вам… Наша избушка ходуном ходит. Техники нагнали мощной. Шоссе делают из просёлка. Вот и разговор приходится прервать. Пока, цулую.
За стеной стоял сильный грохот. Делали дорогу к небольшому пятачку рядом с железнодорожным полотном, чуть вперёд и в сторону от вагончика. И рыли большой котлован, что-то собирались строить, несмотря на холод и приближающуюся зиму.
Виталий сходил к дорожникам, разузнал.
– Рядом будет площадка для переработки и сортировки мусора. Очень даже вовремя мы отсюда линяем, – весело сообщил он, – представь, летом какой тут будет вонизьм! Мне кажется, всё-таки работяги не догадываются о том, что мы тут проживаем.
– Сомневаюсь. Наверное, делают вид из деликатности. Притворяются.
– Как же, от них дождёшься деликатности. От несознательных.
– У каждого своя правда. А реальная правда где-то посередине.
Весь день Сергей с дизайнером занимались подготовкой паспортов и инструкций по сборке конструкций для аэропорта. Уточняли у Виталия детали. Спокойно, по-деловому. День пролетел быстро.
Вечером Виталий вывел Пальму за калитку, в осенней плотный мрак.
– Ей прогулка всегда в радость, а он не боится с ней выходить. Это видно по тому, как уверенно он себя ведёт, – подумал Сергей. – Скоро монтаж, – напомнил он Виталию, – а ткань на первые два ангара не готова.
– Я не думаю, что за один день первую смонтируют, а за это время Саня с Юрой догонят.
– Юра-то как раз и поедет шеф-монтажом командовать.
– Тогда Саньке кого-то в помощь из сварщиков пошлём. И пусть догоняют, а потом довезём на нашей «казели». – Спи, не волнуйся. Метизы и ЗИП скомплектовали по отдельным ящикам. Проверим по списку ещё раз перед выездом.
– Я видел днём в цеху. Нормальные люди «авиаторы», не хотелось бы подводить. Солидные мужики, поверили в нас.
– А что им оставалось? Заигрались в тендер с иностранцами.
– И потом, евро нынче дорогущий. А мы вот тут, рядом, на месте. Захотел – подъехал, проверил. И режимное предприятие. Сколько я им всяких бумаг послал за полтора месяца «сватовства». А завтра первая отгрузка. Я документы подготовил к проплате следующего транша. Паспорта, инструкции по сборке. Двадцать пять процентов очередной транш. Останется ещё три изделия и четверть от платежа по договору.
– Управимся! – уверенно сказал Виталий. – Торцы полностью готовы, а полога догоним. Металл уже нарезали, заготовки на оставшиеся три конструкции. – И стал читать книжку. Научно-популярную, «Магнетическая карта Петербурга».
– Он любит такие книжки. Беллетристику отвергает, – подумал Сергей. – Странно, ведь явно не без лирики человек. Они такие, туристы – «костровые романтики». Ты у костра не любишь песни петь? – спросил Виталия.
– Слуха нет. «Битлов» люблю. «Машину времени», «Воскресенье»…
– А может быть, просто тонкий эпидермис души?
– Чего?
– Эпидермис, кожный покров. Такой очень чувствительный слой.
– Не выдумывай.
На тумбочке стопкой лежали брошюры о том, как очистить печень, сто советов, как вернуть мужскую силу, и что-то ещё, петитом озаглавленное, вблизи без очков не разглядеть.
* * *
Ночью встал попить. Мыши врассыпную кинулись с холодильника, проваливаясь сквозь решётки полок. Маленькие, перепуганные.
– Серые, как дни нашего дрейфа в этой сараюшке! Падают в никуда, проваливаются. А с другой стороны, значит, есть что кушать в нашей домушке. Не так всё уж и плохо! – подумал Сергей.
Кровать хранила остатки тепла. Он накрылся с головой, согрелся. Уснул.
Снилось ему в ту ночь, как щенится большая чёрно-рыжая сука.
Щенки маленькие, слепые, на пуповине, как плоды на ветке, и выходят плавно один за другим. Мокрые, осклизлые. Сергей гладит суку по брюху, помогает. Она смотрит влажными глазами, как будто благодарит, но и укоряет.
– Кажется – всё. Пятеро вышли.
Сука подняла голову, задрала высоко лапу, сжалась – и разродилась чёрным комком. Бесформенным, подвижным, но без лап, морды, ушей. Просто сплошной слизистый ком. И вдруг встрепенулся, развернулся во всю стать, залаял неожиданно и косолапо заковылял из офиса…
