– Давай журнал заведём. Наблюдений за природой, атмосферой. Мне показалось ночью, кто-то приходил. Или нет?
– Сумасшедшие люди. Проездом через Москву. Из Иркутска. Хотят с нами договор заключить. Извинялись долго, Пальма лает, мешает. Ночь! Что у людей в голове?
– А я затаился. Для конспирации. Чтобы не догадались о нашем проживании. Крепко здесь спится. Место новое, прежде не жили, только на работу приходили. Даже маневровые свистки не беспокоят.
– Привыкли потихоньку.
– Сегодня ткань обещали привезти. Всю партию. Таможня что-то мудрит, тормозит. Герман с ними бьётся. Первые пять рулонов уже выработали.
– Хотя бы ещё несколько рулонов завезли. Потом штурмовщиной заниматься не хочется.
Марина обзвонила должников. В очередной раз обещали проплатить, но с директором транспортной компании упорно не соединяли. Сергей попросил соединить его с главбухом.
– Вы понимаете, что мы не банк, не кредитное учреждение. Мы сделали свою работу, отремонтировали каркасы на двух машинах, они уже месяц приносят вам деньги, беспроцентный кредит себе устроили за наш счёт, а мы, честные производственники, клянчим и уговариваем отдать нам наши деньги и затыкаем свои бреши, выкручиваемся собственными силами. С какой стати?
– Разговаривайте с директором.
– Но вы-то – второе лицо на предприятии.
– Все проплаты визирует он, у нас непростая обстановка – кризис.
– Кризис не только у вас. Соедините, пожалуйста, с директором.
Долго играла джазовая музыка, вздыхал баритоном саксофон.
– «Интер-логистик», Анастасия вас слушает. Вы по какому вопросу?
– Привет, шайка мошенников!
– Как вы смеете! Вы кто?
– Да вот так и смею! А как прикажете вас называть? Присвоили чужие деньги, распоряжаетесь ими без ведома хозяев этих денег. Чистейшее мошенничество! В составе группы! ОПГ. Тихая форма рэкета!
– Ну, вы наговорили гадостей – восемь бочек!
– И вы в их числе, Анастасия. В той же шайке!
– Я-то тут при чём? Не валите всё в одну кучу! Руководство принимает решения.
– Вы зарплату вовремя получили?
– Вас это не касается.
– Как раз касается! Из каких денег вам зарплату выдали? Из тех, что нам не вернули вовремя. Значит, вы тоже в этой шайке подъедаетесь за наш счёт.
– Подождите на линии.
Фоном Тони Брэкстон соло успокаивала в трубке, навевала грусть песней про испанскую гитару, Сергей прослушал почти всю песню «Моё разбитое сердце». Наконец щёлкнуло, что-то, и секретарь сказала:
– До конца недели деньги будут перечислены.
– В который уже раз!
– Завтра после шестнадцати часов у вас будут деньги. Нахал!
Послышались короткие сигналы.
Виталий прошёлся несколько раз, прислушиваясь к разговору Сергея.
– Надурят опять. Проволынят. А не помешали бы нам эти денежки – хотя бы телефон оплатить. Воду привезли в офис, один счёт за покраску конструкций не оплачен.
– Я в следующий раз только по предоплате буду принимать заказы! – сказала Марина.
– Поклянись на кактусе! – засмеялся Сергей.
– Честное слово!
* * *
Весь день у Сергея было приподнятое настроение.
Негромко играло радио. Рэперы бубнили в эфире всякую чушь.
– Я думаю, Маяковский был первым рэпером, – неожиданно сказал Сергей. – Как ты думаешь, Миша?
– Не знаю. Мне ваще фиолетово. – И с новой силой застучал по клавишам.
– Чем у него голова занята? – удивился Сергей.
Во второй половине дня Виталий притащил два пакета продуктов.
– Мимо ехал, заскочил. Наро-о-оду! Больше днём не буду ездить. Всё купил по твоему списку.
– По нашему списку! – поправил Сергей.
– По вашему списку. Тут капуста свежая для щей. Косточку возьмёшь в морозилке, у Пальмы одолжишь. Я вчера ей дал погрызть, так её потом полночи рвало. Больше не дам.
– Пальма не обидится?
– Думаю, нет.
– Я пораньше, часа в четыре поставлю бульон, – сказал Сергей.
Вскоре здоровенный мосол закипел в кастрюле. Сергей снимал пенку, собирал её в блюдце для Пальмы.
– Всё-таки кость-то её, надо делиться, – пояснил он Виталию. – В сухой корм добавим. Всё приятней будет девчонке кушать, не одни сухари хрустеть.
К вечеру пошёл дождь. Громко, безостановочно. Похоже было, что зарядил надолго.
Сели обедать.
– Дочь прилетела в Ирландию, звонит вскорости, говорит – пап, целую неделю идёт дождь. Постоянно, не прекращаясь. С ума можно сойти! Сейчас ничего, привыкла. Уже три года прошло. Так быстро пролетели.
– У нас такого не может быть. Климат не тот. Атлантика, морской климат. У нас – резко континентальный.
– Климат стал никакой, вон уже и Покров день прошёл давно, а снега всё нет.
– Вот и поговорили, как положено джентельмэнам, – о причудах погоды.
– Мы же не в туристской палатке. Крыша кое-какая над головой.
– Сок вкусный, – Сергей сделал большой глоток. – Вишнёвый привкус приятный.
– И недорогой.
– У нас в общаге гуляла подшивка журналов «Корея». Сплошная веселуха и ржачка с ними была. Идеи чучхе – отдельная песня. Но вот попалась мне как-то фотография – сидят две тётки, пацан – глаз не видно, одни щёлочки. На диване сидят, под торшером. Столик журнальный, колченогий, о трёх ножках. В объектив с ужасом смотрят. И подпись под этим фото – «Трудящиеся Пхеньяна живут в хорошо благоустроенных квартирах, ничему ни завидуя на свете». Я тогда представить себе не мог, как это – ничему не завидуя, ничего не желая! Ты можешь себе представить? Счас чего-то вспомнил.
– Могу себе представить. Запросто.
– И я сейчас очень даже представляю. А тогда не представлял. И прекрасно себя чувствую. Хоть и не кореец.
* * *
Дождь всё шел и шёл. Шуршал по стене, усыплял. И тревогу сеял одновременно.
– Почему не звонит жена? – подумал вдруг Сергей. – Время уже.
Он позвонил домой. Никого. Стал набирать номер мобильного. Вне зоны. Набрал мобильный лучшей подруги жены, Ирины. Тоже вне зоны. Тревожно стало.
– Куда же ещё позвонить?
Он поискал в своём мобильнике другие номера. И увидел эсэмэску от жены. Она ещё днем пришла.
«Я у Ирины, за городом. Всё в порядке. Позвоню завтра. Цулую – М».
Вспомнил, что на его предупреждала, но успокоился сразу. Обида пропала мгновенно.
