ситуацию, когда осмеливаемся сопротивляться ему.
Если нам кажется, что осознанность усиливает критика, то, как правило, мы переживаем эмоциональную регрессию, вспоминая, как наши родители упрекали нас за наши попытки протестовать против их нападок. Часто это невозможно вспомнить, потому что наши дисфункциональные родители обычно блокируют нашу способность протестовать еще до того, как у нас развивается автобиографическая память. Тем не менее страх перед родительским наказанием часто выступает неосознаваемой силой, которая пугает нас, не давая бросить вызов собственному токсическому мышлению. Вот почему на ранних этапах восстановления пережившие травму часто нуждаются в пробуждении инстинкта гневной самозащиты, чтобы овладеть остановкой своих мыслей.
Имеется и другая динамика, способствующая видимому укреплению, а не ослаблению критика. По мере выхода из диссоциации мы начинаем замечать процессы критика, которые ранее находились за горизонтом нашего сознания. Нашему выживанию в детстве способствовала диссоциация от болезненной критики. Следовательно, многие из нас приступают к восстановлению, будучи едва способными даже замечать своего критика.
Наше восстановление зависит от использования осознанности, чтобы избавиться от привычки к диссоциации. Только тогда мы начинаем замечать программы критика, которые нужно деконструировать, пресечь и сознательно от них отмежеваться. Как правило, это включает в себя обучение толерантности к боли, которое начинается с выявления того, насколько настойчив и силен наш критик. Эта боль иногда представляет собой пилюлю, которую трудно проглотить, потому что прогресс в борьбе с критиком поначалу незаметен. Кроме того, даже когда наша работа по обузданию критика эффективна, прогресс все равно ощущается как разочаровывающе медленный. Особенно это ощущается в моменты эмоциональных регрессий, когда критик кажется более сильным, чем когда-либо.
Как мы уже говорили, критик развился в детстве в виде раковой опухоли. Как и рецидивирующий рак, он требует многих болезненных операций по удалению. Тем не менее мы можем решиться лицом к лицу встретить острую боль от работы по обузданию критика, потому что хотим положить конец хронической боли от уничтожения критиком нашего удовольствия от жизни. Это борьба всей нашей жизни.
Замена и корректировка мыслей: обуздание критика
Многие из нас продолжают жить с неразвитой потребностью замечать все хорошее и достойное доверия и любви в других людях и жизни в целом. В работе по обузданию внешнего критика замена мыслей означает применение позитивных мыслей и образов в отношении других людей, чтобы разрушить пагубную для близких отношений придирчивость критика.
Одним из полезных упражнений по замене мыслей является перечисление пяти воспоминаний о позитивных взаимодействиях с тем или иным другом,
а также пяти его положительных качеств. Та же техника может быть успешно применена к себе, чтобы отделить от своего “Я” негативный образ, создаваемый внутренним критиком. Панель инструментов № 5 в главе 16 содержит письменное упражнение, которое поможет вам в этом.
Поскольку мысли обычно облекаются в слова, я также рекомендую вам следовать правилу “5 плюсов и 1 минус”, предоставляя обратную связь близкому человеку. Исследование Джона Готтмана показало, что это соотношение характерно для общения пар, которые добились настоящей близости. Оно играет ключевую роль, поскольку внешний критик был в детстве порожден родительским моделированием, которое поменяло местами это соотношение.
Роль горевания в обуздании внешнего критика
Роль горевания в обуздании внешнего критика так же важна, как и в обуздании внутреннего критика. Как и с внутренним критиком, выплескивание гнева на внешнего критика заставляет его замолчать, а плач помогает его уничтожить.
Мы можем использовать гнев нашего горевания, чтобы придать энергию, необходимую для коррекции мыслей. Это помогает нам бросить вызов укоренившейся в нас позиции по принципу “всё или ничего”, согласно которой все люди столь же опасны, как и наши родители. Более того, когда наше горевание переходит в плач, то это освобождает нас от страха открыться другим людям, который исходит от внешнего критика. Слезы также помогают осознать, как много ненужной боли причиняет одиночество. Это, в свою очередь, мотивирует нас к поиску безопасных отношений.
Обуздание внешнего критика с помощью работы переноса
Перенос, или проекция, происходит, когда непроработанные чувства из прошлого усиливают чувства в настоящем времени. Ключевой характеристикой эмоциональных регрессий, в которых доминирует внешний критик, является то, что мы перемещаем эмоциональную боль из прошлых отношений на нынешние отношения. Перенос — это насос из прошлого, который обеспечивает внешнего критика гневом, чтобы контролировать, атаковать или неодобрять текущие отношения.
Как ребенок процветает в любви, так внешний критик процветает в гневе. Подобно паразиту, внешний критик питается подавленным прошлым гневом, после чего приписывает его сегодняшним разочарованиям.
Наиболее распространено, когда причиненная родителями боль переносится на тех, кого мы воспринимаем как причиняющих нам боль в настоящем. Когда это происходит, мы реагируем на окружающих усилением гнева или страданий, которые непропорциональны тому, что они совершили.
Перенос существенно искажает наше восприятие, и тогда мы ошибочно воспринимаем безобидного человека как причиняющего обиду. Перенос заставляет внешнего критика вообразить обиды, которых на самом деле не было. Перенос, как правило, становится неконтролируемым, когда внешний критик пребывает в ярости.
Подобно тому, как внутренний критик превращает невыпущенный гнев в ненависть к себе, внешний критик использует его для контроля над другими людьми или для отталкивания их от себя. Невыраженный и непроработанный гнев в отношении детской травмы — это скрытый резерв, к которому всегда может прибегнуть критик. Выражение гнева при горевании о потерях детства очень важно, потому что не дает критику подпитываться этим гневом.
Горевание о неподобающей заботе со стороны наших родителей, которое высвобождает старую невыраженную боль, постепенно разрушает процесс ее переноса на других людей. Это очень важно, потому что любовь и близость становятся невозможными, когда внешний критик привычно проецирует старый гнев на близкого человека.
Здоровая словесная вентиляция внешнего критика
Есть моменты, когда проговаривание точки зрения внешнего критика является здоровым поведением самозащиты. Иногда суждения внешнего критика точны. Иногда люди действуют так же оскорбительно, как и наши родители в детстве. В таком случае есть два здоровых способа направить в полезное русло агрессию внешнего критика. Один из них — защитить себя, когда кто-то действительно на нас нападает. Второй заключается в горевании о потерях детства. Как мы увидим в следующей главе, пережившие травму получают огромную пользу от гневного осуждения того чудовищного насилия и пренебрежения, которое они испытали в детстве от своих родителей.
Ярость на дорогах, перенос и внешний критик
Давайте еще раз посмотрим, как внешний критик переносит гнев из прошлого на отношения сегодняшнего дня.
Мой клиент Джонни пришел на сессию, кипя от ярости из-за дорожной разборки. Его взбесило то, что произошло с ним по пути в мой офис. Усевшись на кушетку, он начал издалека: “Напыщенный сукин сын! Люди просто невыносимы. Все ездят так, будто они одни на дороге. Что за придурок! Едет так, будто вся дорога его. Никого
