Толпа сатиров и нимф застыла в напряжении, повернувшись к входу. Все почтительно склонили головы. Два огромных бородатых сатира на двух толстых бамбуковых палках внесли в зал огромную дубовую бочку. Тяжело дыша от тяжести, они почтительно опустили ее рядом с Паном. Улыбаясь от удовольствия, тот лихо выбил из бочки деревянную затычку. Воздух сразу же наполнился ароматом спелого винограда.
По толпе пронесся одобрительный гул.
– Наливай, наш повелитель! Наливай! Твои дети умирают от жажды!
Сатиры и дриады столпились вокруг, протягивая большие глиняные кружки. Трясясь от смеха, довольный Пан стал разливать вино длинным деревянным черпаком. Все пили его взахлеб, обливаясь и смеясь.
– Иди сюда, мой юный друг! – громовой голос Пана перекрыл шум. – Ты заслужил свой бокал доброго виноградного вина. Уважь меня и выпей со мной. Не робей! Твой мир станет лучше и радостней! В кругу веселых бражников ты забудешь свою любовь. Зачем тебе испытания, битвы и невзгоды? Олимпийские боги слишком много хотят от тебя! А что они дадут тебе взамен? Только любовь! Все молодые сатиры влюбляются, когда приходит их срок. Потом они становятся зрелыми мужьями, обремененными семьями и детьми. Только охота и кружка доброго вина могут скрасить их унылую жизнь. Выпей, и твоя печаль утонет в хмельном напитке! В награду ты получишь мою дочь, самую красивую девушку в заповедном лесу.
Пан оглянулся по сторонам и громко позвал.
– Тина! Тина!
Из толпы, смущаясь, вышла девушка необыкновенной красоты. Ее черные кудрявые волосы плавно спускались по плечам, зеленые глаза смотрели немного смущенно, сверкающие, словно жемчуг, ровные белые зубы великолепно оттеняли нежные розовые губы. Листья виноградной лозы прикрывали ее стройную, как у газели, фигуру. Девушка задрожала и опустила глаза. По залу пронесся гул одобрения. Пан взял ее за руку и подтолкнул к Нику. Она смутилась и покраснела, отчего стала еще привлекательнее.
Ник взглянул на нее и почувствовал, как защемило у него в груди. Он узнал ее.
Это она, дочь самого Пана! Это ее он обнимал. С ней провел великолепную незабываемую ночь. На секунду он потерял голову. До чего же она красива! У него еще никогда не было такой красавицы. Пан дарит ее Нику. Вот великая награда! Вот неземное счастье!
Словно угадав его мысли, Пан ухмыльнулся и продолжал:
– Многие великие сатиры добивались ее любви. Они были готовы выйти на смертельный поединок, лишь бы завладеть ею, но никому еще этого не удавалось. Она должна достаться лучшему! Я отдаю ее тебе! Выпей волшебный напиток! Останься с нами! Продолжи наш великий род! Я сделаю тебя повелителем сатиров и дриад, великим богом леса, равным мне. Наш заповедный лес станет расти и заполнит всю планету. И даже Олимпийские боги покорятся нам!
Он замолчал, ожидая от Ника ответа.
Юноша взглянул на Тину. Дрожа от напряжения, она искоса поглядывала на него. В ее глазах он прочел вопрос и понял, что уговаривая его не пить волшебный напиток, она страстно желала, чтобы он выпил вино и остался с ней навсегда! Глядя на ее кудрявые волосы, стройную фигуру и затуманенные от любви глаза, он вдруг почувствовал, как сильно она ему нравится, и как ему хочется обнять ее и осыпать поцелуями.
Пан взглянул на него и словно прочитал его мысли. Он протянул Нику огромную волосатую руку с бокалом вина. Вино пенилось и благоухало. Сразу очень захотелось пить. От горящих факелов распространялся жар. Было душно, во рту пересохло. Огромный бокал из горного хрусталя приближался к глазам, казалось, что он увеличивается в размерах и занимает все пространство вокруг. Вино искрилось в свете факелов словно живое, переливалось всеми цветами радуги и манило к себе!
«Один глоток, только один глоток!» – шумело в голове.
Руки сами потянулись и взяли кубок. Он был на удивление легок.
«Выпью все, – подумал он, – устал, больше не могу, хочу пить!»
Под одобрительный гул толпы Ник поднес кубок к губам.
Глава 15
Марс
Огромная гора уходила в небо, разрезая своей вершиной белые круглые облака. Соседние вершины, покрытые снегом, ослепительно блестели на солнце. Подножие горы заросло густым сосновым лесом, а на лысой макушке зеленела поляна, освещенная солнцем.
На облаке, почти рядом с вершиной, сидел на троне приятного вида мужчина в белом хитоне с золотым венком на голове. Скипетр – символ верховной власти, был крепко зажат в его правой руке. Толпа богов тревожно затихла, глядя на своего повелителя. Приложив руку ко лбу, Зевс пристально смотрел вниз, пытаясь что-то разглядеть. Там, под облаками, виднелась каменистая долина. Кое-где блестели под солнцем ниточки ручейков. Было видно, что повелитель богов находится в сильном волнении. Он что-то бормотал и грозил кому-то внизу. Скипетр, который нервно сжимал в руке Зевс, вдруг увеличился в размерах и стал потрескивать. Внутри него проскакивали мелкие искры. Казалось, вот-вот грянет гром, и из него выскочит ослепительная молния. Эти признаки недовольства весьма озадачили всю свиту, которая расположилась на соседних облачках у подножия трона. Даже пухленький мальчик с крылышками за спиной и маленьким золотым луком притих и испуганно спрятался за красивую молодую женщину в розовой тунике и кожаных греческих сандалиях.
Мужчина атлетического сложения в блестящих кованых доспехах величаво подошел к женщине и, наклонившись к ней, прошептал:
– Великая богиня! Ты знаешь все на свете и можешь угадать мысли любого, даже самого достойного из достойных. Не знаешь ли ты, почему наш небесный повелитель, владыка богов Зевс, так расстроен, что вот-вот испепелит кого-нибудь своими неотразимыми молниями? Что так беспокоит его там внизу?
– Конечно, знаю, мой дорогой Марс, – женщина ослепительной улыбнулась ему, показав ровные ряды жемчужных зубов. – Владыка озабочен, более того, он очень расстроен, разве вы не видите сами? Кажется, будто прямо сейчас он раскричится и разразится молниями! На Землю прольется очередной дождь, как всегда похолодает, и праздник будет окончательно испорчен. Я уже не говорю о нашем настроении.
– Вы правы, дорогая Афродита, – Марс почесал остро отточенным мечом свой гладко выбритый подбородок. – Уж лучше я бы сразился со всеми армиями мира, чем сидеть здесь и ждать очередной бури. Что же могло так сильно расстроить нашего Зевса, дорогая? – спросил он, стараясь быть предельно вежливым, – мы так давно пребываем в относительном спокойствии… Я даже не подозреваю, что могло внизу такого случиться, что Зевс так расстроился?
– Вы никогда ничего не подозреваете, дорогой Марс. Вам бы только принять участие в очередном сражении или охоте!
Афродита грациозно подняла загорелую руку и, закрыв от палящего солнца глаза, внимательно посмотрела вниз в густую чащу леса.
Марс, стоящий рядом с ней, увидел, что глаза ее затуманились, и в них, как в зеркале, отразись лес, горный ручей, хижина Пана, пляшущие сатиры и нимфы. Он знал, что богиня, обладающая даром
