давно отказались от этих варварских привычек, откажись и ты.
– Нет, я буду драться!
– Хорошо. Да будет так! Я исполню древний обычай предков. – Пан в сердцах ударил своей тяжелой рукой по дубовому столу. – Выбирай себе противника!
– Я уже давно его выбрал! – раздвигая толпу, он направился к Избранному.
Ник с ужасом увидел, как эта разъяренная гора мяса направляется прямо к нему. Все расступились, и он оказался один на один с грозным противником.
Ник стряхнул оцепенение и оценил обстановку. Она не сулила ему ничего хорошего. Напротив него стоял огромный сатир с узловатой дубиной в руках. Глаза его сверкали от ярости. Вокруг испуганно шумела толпа. Над ней возвышалась лохматая курчавая голова Пана.
Повернув голову, Ник увидел Тину. Ее глаза светились от счастья, она смотрела на него влюбленными глазами.
– Ты хотел выбрать Тину! – загрохотал голос Пана. – Этибальд тоже. По древнему обычаю он имеет право вызвать тебя на поединок. Победитель получит девушку.
– Но я не сатир! Я не пил священного вина! – голос Ника резко прозвучал в полной тишине.
– Ты не сможешь уйти из леса живым, не приняв бой. Таков закон. Его не может нарушить никто. – Пан был непреклонен.
Все расступились, Ник шагнул в образовавшийся круг. Откуда-то выскочил маленький курчавый сатир и дал Нику свою дубину. Она была значительно меньше, чем у Этибальда. Ник взвесил сучковатую палку на руке. Она была намного тяжелее его меча. Он еще никогда не дрался на дубинах. Это был новый для него вид оружия.
Толпа заревела от возбуждения.
– Начинайте! – Пан нетерпеливо бросил в круг зеленый платок.
Противники вышли на середину и стали кружить друг против друга, готовясь к атаке. Ник никогда не дрался с фавнами, но надеялся, что интуиция его не подведет.
Этибальд, зарычав от ярости, бросился в вперед. Ник отпрянул в сторону. Дубина, едва не задев голову, просвистела над его ухом.
Все ахнули.
– Надо быть осторожнее, – подумал он.
Атака повторилась. Ник, уклоняясь, уходил то вправо, то влево. Когда в очередной раз сатир занес над ним палицу, Ник, уходя в сторону, резко ударил его по руке. Сатир охнул от боли, его рука повисла. Он перехватил палицу в левую руку и стал наносить удары еще быстрее. Наверное, никто не выдержал бы такой атаки. Но у Ника был хороший учитель. Не зря они так много времени уделяли уходам и ныркам. Он двигался по кругу, увертывался, уклонялся, изматывая своего противника. Его туловище двигалось как метроном. Он ни секунды не стоял на месте, постоянно перемещаясь. Палица со свистом проносилась мимо него, не достигнув цели.
Сатир начал уставать, его дыхание стало хриплым, пот выступил у него на лбу. Огромная дубина уже не так быстро летала по воздуху. Но он продолжал в ярости наносить бесчисленные удары. Это была рискованная игра. Каждый удар мог быть смертельным.
Когда в очередной раз Этибальд замахнулся, Ник увернулся и с разворота резко стукнул его по плечу. Воя от боли, Этибальд выронил свою дубину. Ударом ноги Ник отбросил ее в сторону. Но это не умерило пыл его противника. Взревев от ярости, он с голыми руками бросился на Ника.
– Остановитесь! – громовой голос Пана прервал тишину.
Этибальд остановился как вкопанный. Глаза его блестели от гнева.
– Я буду драться дальше голыми руками, пока не убью его! – заорал он.
– Не будешь! – грозно прозвучал голос Пана, перекрывая шум леса. – Ты плохо знаешь наши законы! Ты уже уронил свою палицу. Потерявший оружие считается проигравшим.
В отчаянии Этибальд схватился за голову.
Пан продолжал:
– Несмотря на исход поединка, девушка имеет право сама выбрать себе возлюбленного.
Наступила тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием бойцов. Все смотрели на Тину. Она вышла и подошла к Этибальду.
– Ты заслужил мою любовь! Ты проиграл, но самому достойному сопернику. Я выбираю тебя!
Этибальд зашатался, рыдания стали сотрясать его грудь. Упав на колени, он стал целовать ее руки. Тина обняла его курчавую голову, прижала к себе и сказала тихим голосом:
– Подойди к Избранному и пожми ему руку. Я хотела, чтобы он остался со мной, но он не принял моей жертвы. Он настоящий рыцарь! Он выполняет волю богов. Он должен спасти наш мир.
Счастливый Этибальд подскочил к Нику и потряс ему руку.
Толпа взревела от восторга. Пан улыбался. Он был доволен. Громко грянула музыка. Гуляние продолжилось. Кубки с искрящимся вином снова стали разносить по залу. Пары закружились в танце. От радости Пан хлебнул лишнего, и скоро уронил голову на стол.
Падая от усталости, Ник шлепнулся на дубовую скамью. Он вытер пот, градом струившийся со лба. Руки его дрожали, ноги тоже. Схватка с Этибальдом отняла у него все силы. Он огляделся по сторонам. Вокруг него продолжалось веселье. Пьяные сатиры кружились в неистовом танце, обнимая полуобнаженных дриад. Рядом храпел Пан. Перед ним стояла большая глиняная кружка с пенящимся вином. Ник почувствовал, что силы покидают его, сказывалось напряжение последних дней. Было жарко, дико хотелось пить. Он протянул руку, поднял кружку и выпил ее до дна. С последним глотком, он почувствовал, что голова у него начинает кружиться. Движение времени вокруг него стало замедляться. Сатиры, дриады, спящий Пан медленно закружились и слились в один вертящийся цветной круг. Последнее, что он помнил, как медленно поднимается в воздух и стремительно несется куда-то вдаль.
