герр Миллер потянул его за рукав к выходу, и они скрылись в дверях под дружное улюлюканье посетителей.
— Простите за причиненный ущерб и беспокойство, — Войцех с покаянным видом положил на стойку серебряный талер.
— Что вы, господин граф, — улыбнулся хозяин, возвращая монету, — вы делаете честь моему заведению своим присутствием. И вы остались без пива, так что вторая кружка — за мой счет.
Войцех, тронутый таким проявлением немецкого единства, возражать не стал.
Потягивая пиво, он размышлял о случившемся. Если бы реформы в армии оставались пустыми словами, этим болванам сейчас нечем было бы возмущаться. И, значит, по крайней мере на данный момент, он, Войцех Шемет, выбрал правильную сторону.
* * *
По дороге к дворцу Бельвью, где его ожидали новые товарищи, Войцех размышлял о будущих сражениях. Вспомнился Онищенко, обливающийся потом в ожидании порки, и вытянувшиеся в струнку гусары, готовые исполнить даже самый дурацкий приказ командования. Идея новой армии, в которой каждый солдат знает, за что сражается, была ему по душе. В том, что боевой опыт и выучка дадут ему возможность получить офицерский чин, он не сомневался. Но теперь ему, еще в ранней юности принявшему в обращении с подчиненными отеческий и снисходительный тон, придется считаться с тем, что многие из них окажутся не только старше, но умнее и образованнее его. Нужно было уже сейчас искать верную середину между авторитетом командира и уважением к заслугам и опыту тех, кто окажется под его началом.
На этот раз Войцех появился одним из первых и воспользовался моментом, чтобы поближе познакомиться с вороным, выделенным ему для занятий. Конь, прекрасно обученный, понимал всадника с легкого движения коленом, но при этом каким-то неуловимым образом давал понять, что между ними лишь деловое сотрудничество, а не крепкая боевая дружба.
Учения прошли даже лучше, чем в первый раз. Войцех чувствовал себя намного увереннее, отдавая приказы, дух взаимопонимания и товарищества объединял всадников вернее страха перед взысканием или желания выслужиться. Конечно, не все маневры можно было разучить с таким малым количеством людей, но Шемет был уверен, что и та наука, которую они успеют усвоить, пойдет впрок.
К концу занятий он уже без запинки мог назвать каждого из них по имени и почти обо всех составил свое мнение. Юный Карл Лампрехт смотрел с вызовом, словно готов был в любую минуту отбрить каждого, кто засомневается в его мужестве и пригодности к военному делу, но смущенно опускал глаза в ответ на дружескую улыбку. Ганс Мильх, тридцатилетний адвокат с обширной практикой, вел себя, как мальчишка, сбежавший с уроков. Мрачноватый Дитрих фон Таузиг, с копной темных волос, собранных в косу по дедовской моде, в самый неподходящий момент вдруг обезоруживал собеседника лукавой улыбкой с детскими ямочками на щеках и задорным блеском голубых глаз.
Вилли появился под конец, одетый в новенькую, с иголочки форму пехотного фенриха и в сопровождении трех лакеев в пудреных париках, чинно несущих на вытянутых руках большие блюда, накрытые серебряными крышками. Кофе заварили по-походному, на костре, разделив по-братски далеко не скромный ужин — трех пулярок и пару жареных фазанов.
— Дедушка устроил мне королевские проводы, — довольно заметил Вилли, — я уезжаю в Кенигсберг, к генералу фон Бюлову. Он согласился взять меня в адъютанты.
— Поздравляю! — Войцех дружески похлопал Вилли по плечу. — Когда едешь?
— Через неделю, — ответил Вилли, — но у меня еще много дел дома. Кстати, я рассказал матушке о нашем знакомстве, и она просто жаждет увидеть графа Шемета на одном из своих приемов. Я могу обрадовать ее обещанием?
— Не знаю, — Войцех замялся, — я в Берлине почти что инкогнито, и…
— Тебе не в чем идти на прием, — закончил за него Вилли, — не беда. Я дам тебе адрес своего портного, этот мундир он шил.
— Отлично сидит, — похвалил Войцех, — давай, непременно воспользуюсь. Мы еще увидимся до твоего отъезда? Я ведь не знаю, когда заказ будет готов.
— Матушка принимает по средам и пятницам, — ответил Вилли, — и будет рада знакомству в любой из этих дней.
* * *
После ужина начали расходиться. Войцех, довольный проведенным вечером, спешил по заснеженным аллеям Тиргартена домой. Лизхен, наверняка, уже спала, но мысль о том, что она будет рядом, что он увидит ее утром, жарким стуком отдавалась в сердце.
— Герр Войцех, — окликнул его знакомый голос, — вы позволите составить вам компанию?
— Конечно, герр фон Таузиг, — кивнул, обернувшись, Войцех, — буду рад свести по дороге более близкое знакомство.
— С удовольствием, — Дитрих улыбнулся, сверкнув в темноте белоснежными зубами, — но у меня к вам, по правде сказать, дело. Несколько деликатного свойства.
Войцех поглядел на него с любопытством и кивнул.
— Меня пригласили на танцевальный вечер, который устраивают студенты медицинского факультета, — обстоятельно начал фон Таузиг, — а моя дама, фройляйн Марта, отказывается идти туда со мной, если с нами не пойдет еще кто-то из моих друзей со своей дамой. Она сказала, что это будет выглядеть так, словно мы уже помолвлены. А о браке мы условились не говорить до конца войны. Не согласитесь ли составить мне компанию, герр Войцех?
— Но, позвольте, — недоуменно воззрился Войцех, — разве… Вы сказали «фройляйн Марта»? Значит, она девица. Неужто ее родители готовы отпустить ее на танцы даже не с женихом? Хотя и это было бы… Вы меня совсем запутали, Дитрих.
— Вы где последние десять лет провели, Войцех? — рассмеялся фон Таузиг. — В Стамбуле, там, где девиц евнухи охраняют?
— В Петербурге, — усмехнулся Войцех, — до евнухов там пока не дошли, но стоит пригласить барышню на мазурку на двух балах подряд и придется жениться. Иначе кто-нибудь из ее родни тебя к барьеру потащит, за оскорбление невинных чувств.
— Ну, а в Германии, — подмигнул Дитрих, — девушки взаперти не сидят. У родителей не всегда есть время возить их на балы. Вам даже не обязательно за ней ухаживать, тем более строить серьезные планы, чтобы сводить ее на прогулку, на танцы или в театр. Разумеется, на приличный спектакль. И, разумеется, не вдвоем, если вы не жених. Потому я и решился просить вас о дружеской услуге. Но, если у вас нет дамы… Я могу спросить Марту, не согласится ли кто-то из ее подруг стать вашей дамой на этот вечер.
— Нет, спасибо, Дитрих, — чуть покраснев, ответил Войцех, — не стоит. Если все обстоит так, как вы говорите, я знаю, кого пригласить на танцы. И непременно составлю вам компанию, если фройляйн Лиза примет мое
