и неуверенная попытка опереться на стол… Да ведь она пьяна! И перебрала настолько, что еще чуть-чуть и не сможет держаться на ногах.
Но как бы то ни было, пока вдова в таком состоянии, все эти выяснения отношений не приведут ни к чему хорошему. Она не только себя, но и меня опозорит, если начнет рассказывать о своих фантазиях во всеуслышание.
Хотя стоило признать, что доля правды в ее рассуждениях все же была: я действительно обучала ребенка магии, хотя и вовсе не для того, чтобы Бетти с помощью этих знаний кому-либо вредила.
— Какой же Генри болван, — обвинительный монолог Ричардс было не остановить. — Впрочем, как и все мужчины. Бедная леди-гувернантка, такая молодая, такая скромная, такая добродетельная, — язвительность в ее тоне можно было черпать ложкой. — Но от меня ты свою истинную натуру не скроешь! Хищница в шкуре невинной овечки — распространенный типаж. Поверь, я на такое насмотрелась.
— Если только в зеркале, — сдерживаться, слушая ее обвинения, было выше моих сил.
— А вот и зубки. Ну и аппетиты у тебя, девочка. Инграм недостаточно хорошая добыча? Хочешь заарканить дичь покрупнее?!
— Я не собираюсь обсуждать отношения с вами отношения с хозяином замка. Тем более, в таком ключе.
— Правильно! Потому что здесь не о чем говорить. Генри мой! Признаюсь, я недооценила тебя. Не думала, что из идеи приручить его отродье выйдет толк. Нашла-таки отмычку к сердцу несчастного отца...
— Леди Ричардс, следите за словами!
— Иначе что?
Мне очень хотелось ответить ей так же язвительно и грубо, однако сама мысль о том, что придется что-то противопоставить столь нелепым обвинениям, казалась унизительной. Словно вымараться в грязи.
— Надеюсь, лорд Блэквуд поймет, что вы за человек, раньше, чем наденет кольцо на ваш палец.
— Не волнуйся, тебя в этот момент рядом не будет. Даже если твои чары подействуют, хорошенечко подумай, прежде чем сделать следующий шаг и упасть в его объятия. Судьба таких женщин, как ты, весьма незавидна. Присмотрись хотя бы к тому щенку, который приблудился в замке...
Я не сразу осознала, что Ричардс говорит о Кристофере, а, когда поняла, почувствовала, как во мне нарастает злость. На языке вертелось множество колких ответов о пристрастии вдовы к алкоголю или о том, что она уже три года волочится за мужчиной, становясь объектом сплетен и пересудов у всего Бринвилля. Да много чего еще можно было сказать о моральном облике вдовы, однако, боюсь, она настолько пьяна, что вряд ли удержится от того, чтобы не начать отвратительную свару. Мне очень не хотелось быть втянутой в подобный скандал, особенно когда лорд Блэквуд приложил столько усилий, чтобы организовать поистине замечательный праздник.
«Нужно простой уйти», — делая глубокий вдох, сказала я себе и отступила на шаг.
И внезапно краем глаза уловила какое-то движение на балконе. Наверняка это Беатрис. А ведь время уже позднее, и всему есть предел. От мысли о том, что девочка могла слышать разговор с Ричардс, мне стало не по себе. А если не этот разговор, то какой-нибудь другой, не предназначенный для ее ушей. Вряд ли одна вдова сегодня набралась сверх меры.
Что ж, прекрасный повод оставить вдову наедине с новой порцией вина, которую принесли слуги. Пусть позорится в мое отсутствие.
— Всего хорошего, леди Ричардс, а мне пора, — с фальшивой улыбкой сказала я и, не дожидаясь ее ответа, торопливым шагом прошла к сливавшейся со стеной двери, за которой пряталась лестница на балкон.
По ступенькам я взбежала так быстро, что заколотилось сердце, и спустя какое-то мгновение уже стояла на площадке, скрытой от гостей за тяжелыми портьерами. Кресла отсюда, по всей видимости, давно убрали, оставив на паркете характерные вмятины, и Бетти с Кристофером, скрестив ноги, сидели прямо на полу. Рядом с ними, смешно распластав деревянные лапки, посапывал сундук.
— А его зачем с собой притащили? — удивилась я. — Вряд ли лорду Блэквуду понравится, если он узнает.
— Можно подумать, без Честера отец бы нам разрешил здесь быть, — справедливо возразила Бетти.
— Тем более. Давайте не испытывать судьбу.
— Но мисс Катарина, — заныли дети в один голос, — здесь так интересно...
— Знаю. Однако на дворе уже ночь. Главное вы уже посмотрели. Дальше будут все те же танцы.
— Мы ведь никому не мешаем, — уперся осмелевший Кристофер. — Сидим тихо, как мышки...
— В таком случае, я — кошка, которая ваш нашла. И у вас есть всего минутка, чтобы спрятаться от меня в своих норках-комнатах. Кыш!
Дети не спешили подключаться к игре. Их было двое против меня одной, и авторитета гувернантки, похоже, не хватало, чтобы перевесить любопытство. Не силком же мне их тащить по кроватям, ведь выдавать их лорду Блэквуду я не собиралась ни в коем случае.
— Ладно, тогда такое предложение: вы отправляетесь в кровати, а я завтра рассказываю вам, как все прошло.
— А если нет? — решила поторговаться Бетти.
— Каждый получит дополнительное задание. Ты по арифметике, а Кристофер по ноттовею.
— Ха, я эти примеры как орешки щелкаю, — нашлась воспитанница.
— А мне, вы сами говорили, стоит больше практиковаться в чистописании, — поддержал подругу мальчик.
— Ничего себе?! Да тут настоящий бунт, — я старалась перевести ситуацию в шутку.
Пожалуй, рано я признала себя опытным педагогом. Методов воздействия на излишне увлеченных и перевозбужденных детей у меня было не так уж и много. Похоже, придется звать на помощь Нэнси, а вместе мы уж как-нибудь уложим этих юных разбойников.
Но помощь пришла, откуда не ждали.
— Леди Катарина, — внезапно раздался голос приближающегося лорда Блэквуда, — вы здесь?
Дети коротко переглянулись и быстро сообразили, что больше им здесь делать нечего. Они унеслись так быстро, что только портьеры, прикрывающие выход для слуг слабо качнулись. Сбоку я слышала их удаляющиеся шаги и перестук деревянных ножек сундука, преодолевающих ступеньки. Не прошло и минуты, как я осталась одна в полумраке старого балкона. Правда, ненадолго.
— Чем вы тут громыхаете? — лорд Блэквуд покрутил головой, пытаясь найти источник шума.
— Ничем, — ответила я. — Должно быть, музыка так отражается от стен. Эхо.
Похоже, это объяснение устроило Блэквуда, потому что он не стал заглядывать на лестницу для слуг. Какое-то время мы просто молча стояли в полумраке ложи. Тяжелые бархатные портьеры поглощали плачущие звуки скрипки и вторящее ему контральто
