считать, что я в нем заинтересована и лишний раз поливать почву его словам о том, что я намеренно подбиваю к нему клинья, — я не собираюсь.
Я планирую вести себя равнодушно и отстраненно.
Словно ничего не случилось.
Словно ни я вчера весь вечер разглядывала засосы на шее и считала их, обнималась с подушкой, вспоминая наши поцелуи, и желала, чтобы ему икалось.
Дисплей загорается, и я еле успеваю поставить телефон на вибрацию, когда на него обваливается шквал сообщений: от мамы, Авдея и от него… больше всего от него.
Поднимаю глаза и смотрю на черты, которые успела узнать: четко очерченный волевой подбородок, отсутствие щетины, которую он носит только по выходным, выразительные брови, которые умеют разговаривать без слов, руки, умеющие крепко держать, губы, дарящие сотни ласк.
Вот черт.
С десяток непринятых вызовов от него.
Зачем?
— Яна, — вздрагиваю. — Пойдем в кино после пар? — запах пота бьет в нос. Мавдейкин слишком тесно жмется своим полным бедром ко мне, отчего я чувствую дискомфорт. — Или погуляем, — поспешно добавляет, смущённо опуская лицо в тетрадь, в которую строчит конспект.
В моей тетради кроме линий, овалов и бесконечных спиралей ничего нет. Так же, как и настроения куда-то идти с Мавдейкиным кроме столовой, в которой он купил бы мне кофе и булочку, потому что на завтрак у меня сегодня был кукиш с маслом.
И это в очередной раз настойчиво трубит о том, что вместо того, чтобы думать о наглом преподавателе, мне стоит подумать, где найти работу и денег, чтобы оплатить последний триместр учебы.
— Авдош, у меня скорее всего…
Дззз… дзззз…
Телефон в моих руках настойчиво вибрирует.
Открываю сообщение.
Миронов И.И.: после лекции задержись
Что?
Поднимаю лицо, которое начинает моментально пылать, словно его отхлыстали крапивой, и встречаюсь с жестким взглядом моего преподавателя.
Даже отсюда, с самой верхней парты, мне видно, как перекатываются желваки на его лице.
— Всё понятно? — аудиторию разрезает настойчивый вопрос Миронова, который, вероятно, относится ко всем студентам, но который я воспринимаю лично. Он смотрит точно в глаза, не давая усомниться в том, что вопрос адресован мне.
Аудитория нестройно бубнит и кивает, что им всё ясно, хотя уверена, ни одному из присутствующих, кроме Мавдейкина, ничего не понятно.
Ну а я…
А я прихожу в бешенство.
Потому что его сообщение — не просьба.
А приказ.
А не пойти бы вам, Илья Иванович, кузнечиков ловить?
Яростно хватаю телефон и остервенело набираю ответный пассаж:
«после вашей пары, Илья Иванович, у меня другая пара, на которую мне нельзя опаздывать!»
Стиснув губы, отправляю.
— Ян, ну так что?
— А? — не поворачивая головы в сторону Авдея, наблюдаю за Мироновым, который не переставая говорить, лезет в карман джинсов и прямо перед аудиторией водит по дисплею пальцем.
— Как на счет кино?
— Сегодня не смогу, Авдош. Давай в другой раз? — замечаю, как уголки губ доцента дергаются, а потом сжимаются в тонкую линию.
Во мне начинает подниматься волнительное предвкушение, потому что я жду от него ответа.
— Ну хорошо, — печально вздыхает Мавдейкин.
Когда мой телефон вибрирует, я как ненормальная открываю месседж:
Миронов И.И.: следующая пара у тебя моя, Решетникова. Поэтому позволяю тебе задержаться)))
Еще и смайлы в конце добавил!
Нахал.
А ведь точно, после лекции у нас его семинар, про который я на нервной почве забыла.
И пока я придумываю, как остроумно ответить, следом прилетает еще одно:
Миронов И.И.: странно слышать от девушки, в руках которой была моя мошонка, а на шее куча засосов, обращение по имени отчеству. Но знаешь, меня это заводит))
Господи!!!
Машинально прикрываю ладонью шею и озираюсь на Мавдейкина, зрение у которого в этих очках, как у степного орлана, но вовремя одергиваю руку, потому что с утра предусмотрительно надела водолазку с высоким воротом.
— Яна, что с тобой? У тебя температура? — заглядывает под кепку Авдей.
— Нн-нет, с чего ты решил? — трогаю щеки.
— У тебя лицо горит.
Да вашу ж меня!
Чертов Миронов! Краснеть меня принуждает.
Дззз… Дзззз…
Опускаю глаза в экран:
Миронов И.И.: если этот воспитанник церковнослужителей еще раз к тебе прикоснется, я не допущу его до экзамена!!!
Моя челюсть, скрипнув, падает в пустую тетрадь.
Он про Авдея? Ну это уже слишком.
Поднимаю руку так, чтобы ее было видно на другом материке.
— Решетникова? — выгибает удивленно бровь Миронов. — У вас вопрос?
— Да, Илья Иванович! У меня вопрос! Подскажите, пожалуйста, куда обычно посылают людей, которые очень напрашиваются на то, чтобы их послали?
Глава 32. Без недосказанности и секретов
Облокотившись поясницей к моему преподавательскому столу, она зрительно уже послала меня несколько раз в задницу, а потом еще столько же раз переспросила: дошёл ли я туда или нет.
Проворачиваю замок в двери аудитории, показательно показываю Яне ключ и запихиваю его в задний карман брюк, давая понять, что пути отступления у неё только через окно, либо сквозь меня.
Яна твердо удерживает мой взгляд и внешне она кажется недовольной и сердитой, но это напускное. Уловить момент, когда женщине нравится внимание мужчины не сложно, даже при всем ее противоречии. Если бы она была не заинтересована во мне так же, как я заинтересован в ней, ни черта бы она не бесилась. Чем больше женщина хочет показать свою самодостаточность и невозмутимость, тем больше она пахнет возбуждением, на которое мы, мужики, реагируем моментально.
Я реагирую вдвойне.
Глядя на губы, которые Яна облизывает. Глядя на эти губы, которые я не рассматриваю как губы моей студентки, а губы женщины, которую я хочу.
И она это понимает.
Яна не глупая и считать то, как смотрит на нее мужчина, который не собирается с ней рассчитывать рентабельность производства, она вполне себе способна.
Другой вопрос в том, зачем нужно это мне.
И готов ли я переступить через свои профессиональные принципы и вузовский этикет, нарушая правила поведения в цепочке преподаватель — студентка.
Я не понимаю себя и совершенно не уверен, что поступаю по совести, но обманываться в том, что я запал как пацан на эту девчонку не имеет никакого смысла.
Хотя смысл всё-таки есть.
Если подойти к нему здравомысляще, то еще не поздно извиниться, протянуть каких-то пару учебных месяцев и поставить ей автоматом экзамен, чтобы обеспечить нам как можно меньше встреч.
Точка невозврата еще не пройдена,
