выходу. Стюардессы раздражающе бодры, когда машут мне на прощание и говорят о том, что будут ждать меня снова. В аэропорту все вокруг обнимаются и целуются, приветствуя своих близких. Я останавливаюсь и наблюдаю за ними, отчасти, потому что они загородили мне путь, но по большей части, потому что, когда я наблюдаю за ними, у меня возникает ощущение, что часть их радости передается мне.
В любом случае, я совсем не спешу брать такси, чтобы вернуться в свою пустую квартиру.
Когда семья передо мной наконец уходит, у меня перехватывает дыхание при виде знакомой фигуры на другой стороне зоны прибытия. Высокий. Взлохмаченные волосы. Темная одежда. Задумчивое лицо. Напряженный и встревоженный словно не уверен, разозлюсь ли я на его присутствие здесь.
Я не злюсь. Напротив, я настолько счастлива, что слезы наворачиваются.
Должно быть Итан считывает мое сентиментальное выражение лица, потому что в следующее мгновение вытаскивает руки из карманов и направляется ко мне.
Он выглядит хорошо. Даже очень хорошо.
Он двигается плавно, но в его походке чувствуется подавляемое нетерпение. Словно он сдерживается, чтобы не подбежать ко мне и не закрутить меня перед всеми этими людьми.
Я так много хочу сделать с ним. Так много хочу сказать.
Остановившись передо мной, он берет мой рюкзак и опускает его на пол. Затем обнимает меня и нежно притягивает к себе. Я обнимаю его за шею, когда он говорит:
— Мне жаль, что так вышло с твоими родителями. Это чертовски отстойно. — Я утыкаюсь лбом ему в плечо, чтобы подавить слезы.
Люди вокруг постепенно расходятся, а я просто стою на месте и позволяю ему утешить себя. Сегодня я особенно сильно нуждалась в утешении, но до этого момента не осознавала, что мне нужно было это именно от него.
Весь остальной мир меркнет, пока он обнимает меня и гладит мои волосы. Когда же он шепчет, что скучал по мне и я шепчу то же самое в ответ, иллюзия того, что мы просто секс-партнеры, сходит на нет.
К тому времени, когда мы приходим ко мне в квартиру, уже становится поздно и я валюсь от усталости. Итан открывает дверь и заносит чемодан в мою спальню. Затем оборачивается и обнимает меня. Он такой теплый и ощущается так приятно, что я прижимаюсь к нему и чуть ли не отключаюсь. Только толстый слой дорожной грязи, покрывающей меня с ног до головы, не позволяет мне полностью расслабиться.
— Мне надо принять душ.
— Хорошо. Хочешь я приготовлю тебе что-нибудь?
— У нас нет еды.
— Я могу выйти и купить что-нибудь.
Ему надо прекратить вести себя так мило. Мне и так достаточно проблем.
— Нет, спасибо. — Я толкаю его, чтобы он сел на кровать. — Просто... останься. Я ненадолго.
Я хватаю свой халат и иду ванную. Когда теплая вода касается моей кожи, мне становится так приятно, что я испускаю стон. Я намыливаю все тело дважды, затем выхожу из душевой и чищу зубы.
Когда я возвращаюсь в спальню, он сидит на том же месте, где я его оставила. Он наблюдает за тем, как я к нему подхожу и то, как он смотрит на меня, говорит мне о том, как он сильно хочет меня. Возвращается знакомое ощущение прилива сил, но уже с чем-то еще. С какой-то более глубокой потребностью. Такой, которую я не позволяла себе чувствовать уже очень давно. Это заставляет мою кожу покалывать, а сердце трепетать, потому что я знаю, что это один из тех моментов, который что-то предопределит.
И это что-то связано со мной.
С нами.
Эта мысль заставляет меня застыть на месте. Мы уже были на этом этапе прежде, и в прошлом, я всегда была тем человеком, который выкладывался по полной. Подталкивал нас к большему.
Но не в этот раз.
Если он хочет этого, то должен попросить. Если он не сделает этого, то мне придется уйти до того, как мое сердце еще больше испугается.
Я жду. Он практически не колеблется, прежде чем встает и подходит ко мне. Берет меня за руку и притягивает к себе. Заключает мое лицо в ладони. Целует меня. Нежно. Очень нежно. Теплые губы и мягкий язык. В считанные секунды нестерпимый жар разгорается в моих венах, но я не даю ему одержать верх. На этот раз он должен быть тем, кто будет направлять нас. Если я буду чуть сдержана, то смогу решить, готова ли я идти туда, куда он меня ведет.
Его поцелуи становятся более жадными, но вместе с тем остаются осторожными. Словно он понимает, что малейшая ошибка заставит меня убежать, а он намеревается не позволить этому случиться. Оставив одну руку на моем лице, другой рукой – он тянет за пояс моего халата и медленно его развязывает. Кончики пальцев нежно касаются моей груди, когда он распахивает его. Я чувствую себя чересчур обнаженной, но продолжаю стоять на месте и бороться со страхом, пока он овладевает каждым сантиметром моей измученной, покрытой мурашками, кожи, такими прикосновениями, которые выражают нечто большее, чем просто сексуальные намеки.
Он спускает халат с моих плеч, и тот падает на пол. Еще бо́льшая часть меня обнажается.
Он никуда не торопится. Губы следуют за пальцами. Он разжигает огни и затем обливает их керосином. Клеймит собой все мое тело. У меня так кружится от этого голова, что мне приходится ухватиться за его плечи, чтобы устоять. Он понимает намек и приподнимает меня, после чего кладет на кровать и продолжает свои действия, не пропуская ни сантиметра. Покрывает поцелуями мою грудь, затем живот, не забывая согревать грудь руками.
Горячее дыхание высекает искры везде, куда бы ни прикоснулось, пока он опускается ниже. Дотрагивается до моих колен. Раздвигается их перед собой и стонет, припадая ко мне губами. Приглушенный шепот говорит мне о том, как сильно он фантазировал об этом. Я выгибаюсь ему навстречу, пока он демонстрирует мне то, о чем он мечтал. Все известные ему способы общения с моим телом.
Не проходит и нескольких минут, как я начинаю задыхаться, пытаясь держать себя в руках вопреки его намерению заставить меня сорваться. Я крепко закрываю глаза и ахаю. Я тоже мечтала об этом, но реальность оказывается намного сильнее. Я хватаюсь за его волосы. Стискиваю и отпускаю. То быстрее, то сильнее, наравне с его ритмом.
Это совсем не похоже на то, что обычно у нас происходит. Мне хочется держать глаза закрытыми и притворяться, что ничего не должно меняться, но он не позволяет
