ней кто-то спал, причем не раз и не два. Выбрать подарок для Шада оказалось гораздо сложнее. Мэгги хотелось подарить ему что-то значимое, но чтобы он не мог придать ее подарку слишком большое значение. В конце концов она остановила свой выбор на книге комиксов о Супермене, после покупки которой ее жалкие сбережения почти сошли на нет. Но Мэгги была рада, что выбрала эту книжку, потому что Шад, получив подарок, от радости чуть не тронулся умом.
Праздники пролетели очень быстро, и вскоре без особой помпы наступил новый, две тысячи одиннадцатый год. За время каникул Мэгги несколько раз побывала в здании школы – нужно было делать уборку или репетировать, – но с ней все время были Шад с Гасом или девушки из танцевальной команды. Она ни разу не попыталась остаться одна и позвать Джонни. Его присутствия она тоже не ощущала. Без учеников в школе было до странности пусто. Мэгги воображала, как Джонни парит где-то ужасно далеко от нее. Если она его позовет, то сумеет ли докричаться? От таких мыслей ей становилось стыдно, потому что она чувствовала себя слабой. Но она ничего не могла с собой поделать и бесконечно скучала по Джонни.
В первый день после каникул Мэгги проснулась еще до рассвета и сразу помчалась в школу. Ей нужно было потанцевать. Репетиции с танцевальной командой отвлекали от навязчивых мыслей о Джонни, но она знала, что ей нужно подвигаться, хорошенько пропотеть, прочувствовать свое тело в танце без посторонних глаз. За несколько дней до этого ее ключ, словно по мановению волшебной палочки, вновь обнаружился на прежнем месте у нее на столе, словно лежал там всегда. Может, в рождественскую ночь она его просто не заметила? Вряд ли. Наверное, Гас решил показать ей, что снова может ей доверять, и молчаливо намекнул, что ей не стоит его подводить.
В половине шестого утра она уже включила музыкальный центр в танцевальном зале, скинула куртку и обувь. Она всегда танцевала босиком. Выбрав в плеере режим случайного воспроизведения, она взялась за разминку, растяжку и прыжки. Ей нравилось ставить себе сложные задачи – к примеру, танцевать под музыку, которую хореограф ни за что бы не выбрал по той простой причине, что в ней неподходящий ритм или звучание. Такие песни нравились ей больше всего, потому что они заставляли ее выражать в движениях самую их суть. Она обожала теряться в слиянии звука и души. Она танцевала, пока в коридорах школы не появились первые ученики: это означало, что ей пора уходить.
Каждое утро в ту неделю она приходила на рассвете и танцевала до полного изнеможения. Однажды, когда она танцевала уже около часа, из колонок послышался старый хит, проникший прямо в ее измученное сердце. Музыка была чудесной. Призрачной и чудесной. Долгую минуту Мэгги стояла не двигаясь и просто слушала.
Я сошел с ума,Ослеп от любви к тебе.Не могу говорить,Я совсем обессилел.Но если ты взглянешь на меня, я тебе покажу,И если позволишь, я тебя удержу,Так что слова, что я не скажу,Ты все равно услышишь.Ты узнаешь, как сильно тоскую я по тебе,Как каждая нота взывает к тебе,Ты узнаешь,Как я лишь хочу вдохнуть твой ароматИ раствориться в тебе,Едва я тебя обниму, как ты все поймешь.
Мэгги попыталась прочувствовать мелодию, вдохновиться ею, понять, как под нее двигаться. Но это было чересчур больно. Мэгги казалось, что она сорвалась с обрыва и висит на тоненькой ниточке, а песня ее вот-вот обрежет. Так что она выключила музыку и просто стояла, тяжело дыша, не желая верить в бессмысленность любовной истории, у которой есть только один возможный конец. Всю эту неделю она танцевала для Джонни, надеясь, что он смотрит на нее, что тоскует по ней так же, как она по нему. Она снова включила музыку. Она не станет звать, не станет молить, она будет танцевать. И заставит его вернуться.
* * *
Ее чувство, словно шелковые щупальца, притягивало его, и он понимал, что не сможет слишком долго сопротивляться. Он пытался забыться в дымке небытия, пытался парить вдали от реальности, но ощутил, что она зовет его, и вернулся обратно на землю. Он наблюдал за ней день за днем, пытаясь отстраниться, отвернуться, уйти, но вместо того лишь снова и снова беспомощно возвращался обратно. Ее танец призывал его и в то же время напоминал, что они не пара. У нее есть талант, этот талант уведет ее в дальние дали, и ему придется ее отпустить. Ему хотелось, чтобы она ушла туда, куда уведет ее талант. Но еще ему, кем бы он сейчас ни был, так хотелось последовать за ней!..
Теперь она молила его вернуться. Но, как ни сложно ему было не отвечать на ее мольбы, он знал, что куда хуже будет позволить Мэгги снова попасться в ловушку их обреченной любви. Он укрылся в самом дальнем углу школьного здания, чтобы их разделяло как можно большее расстояние, сжал ладонями голову, попытался отвлечь себя обрывками радиопередач и белым шумом. Его внутренний взор продолжал наблюдать за ней, словно сигнал, что шел от нее, был сильнее всех прочих. Он отчаянно, изо всех сил боролся с ним и наконец, поняв, что она перестала танцевать, вздохнул с облегчением.
Позже он почувствовал ее одиночество, ее тоску по нему, разбухавшую в ней черным облаком. Она была так несчастна! Ее печаль цеплялась к нему, душила его. Изнемогая и мучаясь, он по-прежнему удерживал себя в вынужденном изгнании, но уже знал, что эту битву ему не выиграть. Он сказал себе, что просто проверит, как у нее дела, позволит себе всего один раз взглянуть на нее.
Она была в столовой, в самом центре лабиринта, составленного из рядов длинных столов, за каждым из которых хохотали, жевали, болтали подростки. Шад, сидевший рядом с ней, явно злился.
Он смотрел на соседний стол, который заняла целая толпа школьников. Некоторых из них Джонни знал в лицо. Парень по имени Дерек вскочил на скамейку и стал размахивать руками, привлекая к себе внимание. Шум в столовой стих, сменился глухим гулом, и тогда парень на скамейке заговорил:
– Послушайте все! Недавно одна привлекательная девица… Ай, черт! Дара, прекрати!
Девушка, сидевшая рядом с Дереком, отвесила ему шлепок. Джонни узнал в ней девчонку из танцевальной команды Мэгги, ту самую, которую он недавно чуточку проучил. Судя по всему, ей не понравилось, что ее парень назвал другую девушку привлекательной.
– Так вот, похоже, что одна… э-э… девица пришла без партнера на зимний бал, который тут недавно устраивали. Эта девица выглядела ох как неплохо! – И
