Из рассказов многочисленных гостей Ролана смогла узнать, что элимы живут в основном поодиночке, редко семьями, за каждым закреплен собственный дом с небольшим участком. При этом общими силами возделываются поля, есть пасека, налажено ткацкое, башмачное и оружейное производство, имеется свой трактир и даже пивоварня с винодельней. В последней любил проводить время ее отец.
Строгой системы правления в общине нет, но по всеобщему согласию и выбору старшим в долине уже несколько десятилетий считают Теннира. Он мудр, спокоен, силен, и большинство элимов помнят его своим наставником еще в те времена, когда был жив прежний олд-мессэ Риан — ворон. Вторая ипостась Теннира — росомаха.
Подобное паломничество гостей продолжалось три дня кряду и лишь сегодня благополучно схлынуло.
Мысли Роланы прервал скрип открывающейся двери.
— Ты готова? — На пороге показался Илмар. Оглядев Ролану, удовлетворенно кивнул и, повернув обратно, попросил: — Оружие сними, я подожду.
Девушка растерянно посмотрела ему вслед, но ослушаться не решилась и поднялась наверх. Сложив меч и аньято в спальне на подставку, которую днем ранее перетащила из комнаты напротив, бегом спустилась вниз, перепрыгивая от нетерпения сразу через две ступеньки.
— Теннир не враг тебе, чтобы являться к нему с оружием, — пояснил Илмар, заметив ее недоуменный взгляд. — К тому же таким образом ты покажешь, что не доверяешь ему. Вряд ли это пойдет тебе на пользу.
— Боюсь, откажет! — выдохнула Ролана, чувствуя, как при каждом шаге все сильней дрожат колени.
— В любом случае ты будешь это твердо знать, а не бояться.
Они прошли несколько улиц, похожих друг на друга, словно близнецы: одинаковые домики, одинаковые дороги, усыпанные мелким щебнем. Единственное отличие — пестрые клумбы вдоль дорог, одна ярче другой, различимые даже в сумерках.
— Пришли. — Охотник остановился перед очередным домом, пропуская Ролану вперед по узкой тропинке. — Готовь свое красноречие!
Олд-мессэ сидел на ступенях крыльца, держа в пальцах короткую толстую палочку, светившуюся на конце красноватым огоньком, и задумчиво смотрел куда-то в сторону. Принюхавшись, Ролана уловила знакомый запах табака. Настоятельница тоже любила курить и, поскольку сигары были дорогим удовольствием, ни с кем своими припасами не делилась, зато часами могла рассуждать о видах табака, расписывая отличия и вкусовые качества. Неизвестно, что думали остальные, но лично Ролана не понимала столь сильной привязанности, считая, что горький дым, исторгаемый сигарами, никак не может быть приятным. И неважно, какой табак содержится внутри: паванский, бирийский или альванский.
Заметив гостей, мессэ поднялся, затушил сигару, убрал ее в специальную коробочку и пошел навстречу. Обменявшись с Илмаром рукопожатием, сосредоточил свой взгляд на Ролане.
— Дочка Кэрридэна? Как устроилась? Тебя хорошо приняли в долине?
— Все отлично, мессэ, — кивнула Ролана. — Мне здесь очень нравится! Только я пришла к вам с просьбой.
— Обсудим? — приглашающе кивнул Теннир в сторону дома.
В доме было тепло и тихо. Усадив гостей за стол, мессэ вытащил запыленную бутылку вина, несколько чарок, поставил перед Роланой вазу с фруктами. Разлил вино и, опустившись на стул во главе стола, уставился на ледану внимательным взглядом.
— Я готов выслушать твою просьбу, девочка. Но сначала позволь узнать, как обстоят дела у твоего отца. Почему он забыл нас и не пришел вместе с тобой?
— …Похоже, моего отца нет в живых, — после короткой паузы ответила Ролана. — Я не знаю точно, потому что никогда его не видела, но, судя по всему, это так. Все, что у меня осталось от него — это медальон.
— Какие же обстоятельства разлучили вас? — нахмурился Теннир.
Ролана вздохнула, словно перед прыжком в воду, сцепила руки в замок и решительно заговорила, не отрывая напряженного взгляда от поверхности стола:
— Волею судьбы я оказалась в монастыре ледан и провела там всю свою жизнь, сколько себя помню. Не знаю, известна ли вам та красивая сказка, которая ходит в народе, но на самом деле монастырь — обитель порока и смерти. В его стенах творится самый настоящий беспредел: туда свозят маленьких девочек, из которых путем побоев и ежедневных жестоких тренировок делают настоящих убийц. Очень многие гибнут в первый же год, когда только учатся наносить удары и впервые берут в руки оружие. Нас вынуждают убивать друг друга на потеху знати, которая ежеседьминно стекается в монастырь на кровавые зрелища. Причем убивать как можно медленней, чтобы присутствующие смогли насладиться сполна видом чужой крови. Редко кто из послушниц доживает до совершеннолетия. Я единственная сумела бежать, потому что оказалась двуипостасной. И теперь пришла к вам с просьбой о помощи. Пожалуйста, помогите нам уничтожить смотрительниц! У самих ледан не хватает для этого ни сил, ни знаний, потому что смотрительницам известна техника вашего боя, при помощи которой они держат нас в подчинении и страхе.
Замолчав, она перевела взгляд на мессэ и вздрогнула.
Глаза Теннира, и без того темные, словно густая ночь, почернели, а лицо превратилось в застывшую маску. Казалось, напротив сидит каменная статуя, а не живой человек. Воздух в помещении сгустился, словно перед грозой.
«Прогонит, — с тоской поняла Ролана. — Откажет и прогонит».
Вопреки мрачным предчувствиям мессэ очнулся, одним движением опрокинул в рот чарку, налил следующую, выпил одним махом и неожиданно тихим голосом, резко контрастирующим с его свирепым лицом, попросил рассказать подробности.
Обрадовавшись тому, что ее слова нашли живейший отклик в душе старейшины и что, похоже, прогонять ее не будут, девушка успокоилась и обстоятельно пересказала уклад жизни в монастыре. Не забыв упомянуть о кровавых развлечениях на арене и методах воспитания, которые применяли смотрительницы к послушницам. Потом рассказала о своем побеге и встрече с Илмаром, смотревшим на нее поначалу лютым зверем. Напоследок, опустив подробности и имена, поведала, как попала в дом к одному влиятельному человеку, у которого забрала свой медальон. О Лютом перевале решила смолчать. Во-первых, за окнами уже повисла густая ночь, а во-вторых, Теннир еще на середине ее рассказа буквально посерел лицом, и Ролане очень не хотелось огорчать его еще больше.
— Так вы поможете мне, мессэ? — вновь повторила она с надеждой в голосе.
Теннир очнулся, схватил со стола початую бутылку вина и большими глотками осушил до дна. Потом поднялся, с грохотом отодвинув стул и отошел к окну, сложив руки за спиной. Повисла звенящая тишина.
Прошло несколько долгих минут. Ролана откровенно нервничала, с трудом удерживаясь от вопросов, но старательно сохраняла внешнее спокойствие. Илмар, казалось, полностью погрузился в свои мысли, забыв о том, где находится и зачем вообще пришел — настолько отсутствующим был его взгляд. Мессэ неотрывно смотрел в окно. Когда же терпение Роланы достигло предела и она, не выдержав, вскочила со стула, Теннир ожил и отвернулся от окна.
