6 апреля 1839 года «Журналь де ла либрери» сообщил о выходе романа из печати. Собрат по перу Оноре де Бальзак, хотя и упрекнул Бейля за некоторые длинноты, отозвался о романе одобрительно: «„Обитель“ — большая и красивая книга. Я говорю это Вам без лести и без зависти, так как сам не способен на такое, но можно ведь вполне искренне хвалить то, что не является твоим собственным ремеслом. Я пишу лишь фрески, а Вы создали итальянские статуи. Имеется явный прогресс в том, чем мы Вам обязаны. Вы помните, что я Вам говорил по поводу „Красного и черного“. Так вот, здесь все ново и оригинально! Моя похвала — безоговорочная и искренняя. Мне тем более приятно писать Вам все это, что многие другие, имеющие у нас репутацию интеллектуалов, пришли в состояние полной литературной дряхлости».
Астольф де Кюстин также остался его горячим поклонником: «Никто из писателей не смог так привязать меня к себе — при этом опровергая многие из моих убеждений! Но любовь к правде — самая мощная из всех религий; именно она и связывает меня с Вами».
В продолжение этого творческого порыва Анри Бейль создает «Suora Scolastica», «Излишек милости убивает», задумывает «Ламьеля», пишет новеллы «Кавалер де Сен-Измьер» и «Федер».
12 мая 1839 года после отставки графа де Моле главенство в Совете и портфель министра иностранных дел взял на себя маршал Суль. Отсрочка для консула Чивитавеккьи закончилась: его попросили вернуться на свой пост.
24 июня писатель Стендаль, вновь ставший консулом Бейлем, покинул Париж и только 10 августа прибыл в Чивитавеккью: семь недель он не торопясь добирался туда хитроумными окольными путями.
Отныне облачаться в консульский мундир ему стало еще тяжелее, чем прежде.
Последние годы в Италии
Перед своим отъездом из Парижа Бейль отправил на адрес консульства четыре ящика книг, но, прибыв на место, узнал неприятную новость: его книги были задержаны, ящики вскрыты, распотрошены и теперь ожидали его в полиции. Когда он после многих протестов получил их обратно, посланец церкви счел нужным сделать ему предупреждение, о чем и сообщил потом в письме кардиналу: «…Учитывая, что там есть книги, находящиеся под святейшим запретом, он должен, в согласии со своей совестью, оставить их только для своего личного пользования, и именно он ответствен за то, чтобы уменьшить их вредное воздействие, так как они продолжают принадлежать ему». Ватикан, как оказалось, был встревожен возможностью распространения таких «адских» текстов, как «Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов» Вальтера Скотта, произведения Шекспира и Монтескье, «Дон Кихот», «Опасные связи», «Принцесса Киевская», сюда же попали каталоги картин и музейные справочники; отныне за консулом Бейлем будут следить еще тщательнее. «Теплый» прием со стороны епископата и открытая война, которую ведет против него Лизимак Тавернье, обеспечили ему — он это чувствует — долгий путь на голгофу. Работа над «Ламьелем» и побеги из Чивитавеккьи станут для него единственной отдушиной.
Несколько дней, с 11 по 20 октября, Анри Бейль провел в Риме, где вновь обрел дружескую благожелательность Чини и встретил Абрахама Константена — с ним он снял квартиру на виа деи Кондотти. Вскоре страсть к перемене мест вновь овладела им. С 21 октября по 9 ноября любитель путешествий уже гуляет по Неаполю вместе с Проспером Мериме — впрочем, ужасное тщеславие приятеля омрачило ему это удовольствие. С 5 по 31 декабря он опять совершает прогулки по Риму. В самом начале января писатель Стендаль, оживший в консуле Бейле, надиктовал сразу 310 страниц «Ламьеля».
Год 1840-й преподнес ему в подарок и последние любовные треволнения — он ухаживает за той, которую везде называет «Эрлина». Влюбленный еще не имел с ней откровенного разговора, и потому у нее нет пока оснований сказать «нет». Анри переживает это свое последнее увлечение с той же страстью, какую испытывал к Александрине Дарю: «Как настоящее чувство любви сразу порождает рафаэлическую страсть (но „рафаэлическая“ — это горячее, чем Рафаэль) во всем теле!» Он подстерегает в Эрлине доказательства ее любви, анализирует ее молчание и объясняет его как попытку бороться с зарождающейся любовью — в общем, дает волю своему воображению, так как его мысли заняты только ею и продолжать писать он уже не в состоянии.
Однако благоприятное для признания время было упущено. Устав от бесполезных волнений, он вновь принялся за работу — пишет «Привилегии», но окончательно избавиться от грустных воспоминаний сумеет лишь в начале 1841 года. А пока, с 1 по 18 июля, он живет во Флоренции.
По возвращении из Флоренции Анри узнал о смерти — 14 июня — своей давней возлюбленной Клементины Куриаль…
11 августа во Флоренции вышла книга «Взгляд из Италии на некоторые знаменитые картины» Абрахама Константена, в написании которой, как друг, принимал участие Анри Бейль. Неделей позже он снова отправился в столицу Тосканы и оставался в ней до 15 сентября. С 29 сентября по 23 октября 1840 года он жил в Риме на виа деи Кондотти и там же отдыхал от своего консульства с 1 по 11 января 1841 года. Проведя десяток дней в Чивитавеккье, он снова сбежал в Рим — до 1 марта. Ему не с кем обменяться мыслями, он погибает от скуки, его нервная система истощена.
Утром 11 февраля с ним случился первый апоплексический удар. Ему была дана большая доза брома, брионии и арники. 15 марта, после нового приступа, ему было сделано несколько кровопусканий. Его здоровье сильно пошатнулось, но он не позволяет себе слабости: «Я вступил в драку с небытием». Он даже записал, что ощущал во время приступа: «Я вдруг забыл все французские слова. Я не мог сказать „дайте мне стакан воды“. Я с любопытством наблюдал за собой. Дар речи пропал, при мне оставались только естественные способности животного организма. Это длилось 8–10 минут, затем постепенно словесная память вернулась, но оставалось ощущение сильной усталости».
Приступ прошел, но отныне он не в состоянии составить письмо из трех строчек — сразу начинается головокружение, он задыхается. Сильная головная боль повторяется периодически в течение шести месяцев; время от времени тяжелеет язык, и в такие моменты он способен лишь нечленораздельно бормотать. Он живет то в Риме, то в Альбано, с грустью отмечая, что ему уже некого любить. Совершенно больной консул Бейль просит отпуск с 9 августа в связи с ухудшением состояния здоровья. С 15 сентября ему был предоставлен отпуск. 21 октября Анри Бейль окончательно покидает Чивитавеккью.
8 ноября он вернулся в Париж. Из десяти лет своего консульства он общим счетом четыре года провел вне Чивитавеккьи.
Умереть — значит вернуться в Париж
«В нынешнем 1842 году моя репутация здесь невысока. Кроме большого ума, который всем бросается в глаза и за который меня часто упрекают мои друзья, я обнаруживаю существование некоего главного разума, который руководит мною помимо моей воли… Литературная жизнь — в том виде, в каком она существует здесь с 1840 года, — это жалкая жизнь. Она пробуждает самые низменные инстинкты в нашей природе, но именно они способны приносить нам более всего мелких несчастий», — записал он в своем «Журнале». Его главное дело теперь — «без конца писать комедии». Он продолжает работать над «Ламьелем» и планирует новые публикации в «Ревю де дё монд».
