— Ах, черт! — Глория резко села на кровати. — Который час? Пора собираться! — Она подбежала к двери и плотно закрыла ее. — Тебе-то что от меня нужно?
— Для начала правду, — ответила Клара. — А потом видно будет.
— Почему это я должна рассказывать тебе правду? — Глория нервно пригладила волосы. — Ты же стала чуть ли не лучшей маминой подругой.
— Это нечестно, — возмутилась Клара. — И несправедливо. Если бы я хотела заложить тебя, то давно могла бы все рассказать тетушке Би.
На мгновение Кларе показалось, что Глория ее ударит. Та сжала кулачки и издала короткий сердитый вопль.
— Что ты суешься в мои дела? Что я тебе такого сделала?
Клара подняла руки в знак капитуляции.
— Я тебе не враг, Глория. Просто мне нужно здесь пожить. А тебе надо больше доверять мне.
— Прекрасно, только пообещай никому ничего не рассказывать. Серьезно пообещай — на карту поставлена вся моя жизнь.
— Чтоб мне провалиться! — поклялась Клара.
Глория набрала полные легкие воздуха и крепко зажмурилась.
— Ладно, поехали. Я — новая примадонна «Зеленой мельницы».
Клара присвистнула. Ее простодушная кузина становится звездой самого крутого кабака в Чикаго? Приходилось отдать Глории должное — девушка оказалась куда более отчаянной, чем поначалу казалось Кларе.
— Браво, — сказала она, тихонько хлопая в ладоши. — Это так здорово, я бы в жизни не могла себе представить.
— Правда ведь? Правда? — кивнула ей Глория с сияющими глазами.
— Значит, вот куда ты все время исчезала! На репетиции?
— Да! — восторженно завопила Глория. Вид у нее был такой счастливый, какого Клара до сих пор и не видывала.
— Ты только посмотри на себя! — воскликнула Клара. — Я в полном восторге.
— Больше никто об этом не знает, — торопливо заговорила Глория. — Кроме Рен, конечно. Ах да — и Маркуса.
Маркуса.
— Можешь пойти туда, если хочешь, — предложила Глория. — На мое первое выступление. Я хочу сказать, мне будет спокойнее, если ты будешь у меня на глазах, а не здесь, с мамой, а то можешь ведь проболтаться.
Клара удивилась, что ее приглашают. Ей это даже польстило. И только капельку вызывало подозрения.
— Ясное дело, — сказала она. — Пойду с большим удовольствием.
Но не все было так просто. Ей очень хотелось пойти на дебют кузины в своем настоящем обличье. Все Чикаго считает ее Деревенской Простушкой, поэтому нельзя прийти в «Зеленую мельницу» в том виде, в каком она появлялась в Нью-Йорке, иначе будет скандал. Но, с другой стороны, нет никакой необходимости изображать этакую неряшливую крестьянку, иначе какое же это удовольствие? Кларе необходим был кто-нибудь, чье присутствие могло бы оправдать ее появление в экстравагантном наряде.
Ей нужна была Лоррен Дайер.
И Клара быстро составила план действий.
Надо подольститься к Лоррен.
Убедить ее в том, что никак не годится показываться на первом выступлении Глории вместе с Простушкой Кларой.
Потом спросить, не может ли Лоррен поделиться своими богатыми познаниями в моде, тонким вкусом, чтобы помочь Кларе приобрести более современный вид.
И пусть Лоррен пожинает лавры за то, что сумела превратить Клару в бунтарку.
***
В тот вечер, когда предстоял дебют Глории, Клара пришла домой к Лоррен. Дверь ей отворила мать Лоррен.
— Ой, Клара! Здравствуй! — Она была очень похожа на дочь, разве что постарше, посерьезнее, да и одета более прилично. На ней было элегантное платье в темных тонах, а волосы высоко взбиты по французской моде и аккуратно заколоты. За ее спиной стояла Лоррен с самым невинным выражением на лице.
— Лоррен, милая моя, я уезжаю в оперу. Пожалуйста, не причиняй лишних хлопот нашей Маргерит. — Миссис Дайер перевела взгляд на Клару. — Рада тебя видеть. Приношу извинения за то, что вынуждена уйти. Надеюсь, ты скоро снова к нам заглянешь. — С этими словами она выплыла из дверей, села в ожидавший ее автомобиль, и тот сразу тронулся с места.
— Родители постоянно где-нибудь бывают, — объяснила Лоррен на ходу.
Одевались они в комнате Лоррен. На граммофоне крутилась пластинка Эдди Кантора, на комоде стояли две бутылки джина, а рядом — невероятная россыпь всевозможной косметики. Лоррен оперлась локтями на туалетный столик и оттянула нижнее веко, старательно зачерняя тушью узкую розовую полоску.
Клара наблюдала за нею, примостившись на краешке кровати. Лоррен была по-настоящему красивой девушкой, но черты ее лица, говорившие о сильной натуре, совершенно не совпадали с тогдашним идеалом красоты: в моде были утонченно-женственные блондинки. Блестящие черные волосы Лоррен были коротко подстрижены, челка едва не закрывала широко поставленные карие глаза. Высокая ее фигура сохраняла некоторую угловатость, как у молодой кобылки, которой предстоит еще подрасти, чтобы длинное тело соответствовало еще более длинным конечностям.
— Ах, как жаль, что у меня не такая фигура, как у тебя, — сказала Клара, встала и подошла к Лоррен со спины. — У тебя же бедра чуть не вполовину тоньше моих.
— Правда? — спросила Лоррен, сразу просияв широкой улыбкой, и гордо сжала тонкую талию. — А мне кажется, что бедра у меня похожи на ручки чайных чашек.
— Да нет же, я тебе так завидую! — с жаром вскричала Клара. — А грудь! Тебе же не приходится возиться со всеми этими жуткими обручами и повязками!
Лоррен повернулась к зеркалу одним боком, потом другим, любуясь своими крошечными грудками.
— Это все заслуга платья, — проговорила она, расправляя красное платье от сестер Калло. Без рукавов, длинное — почти до лодыжек, — оно было исключительно сексуальным, что подчеркивалось сатиновой окантовкой и вышитой бисером талией. — Французы знают, как нужно одевать женщин.
Клара скривилась, глядя на свое платье, позаимствованное у тетушки. Она надела его умышленно, рассчитывая на то, что Лоррен будет смущена перспективой показаться на людях рядом с Кларой в таком наряде.
— А я в этом платье чувствую себя так, словно собралась на загородный пикник, — пожаловалась она и растянула широкое платье, пока то не стало напоминать палатку.
— Хочешь, я дам тебе одно из своих?
— Правда?! — спросила Клара, изо всех сил распахнув глаза, в которых светилась благодарность.
— Да у меня полно платьев, которые я даже не ношу, они так и висят в гардеробе, на многих даже ценники сохранились, так что и благодарить не за что. А кроме того, — она нетерпеливо вздохнула, бросив взгляд на слишком уж старомодное платье Клары, — одно дело прошлый сезон, совсем другое — прошлый век. Понятно, сегодня ночь принадлежит Глории, но это же не значит, что нам нельзя выглядеть très chic, oui?
