Именно он взял на себя руководство встречей, первым долгомпредложив Джеку занять место за столом, и хотел налить ему виски, но Джекотказался от выпивки.
— Ну что ж… — Уолкотт уселся напротив Джека ивыпрямился. — В таком случае давайте сразу перейдем к делу.
— Я приветствую такое начало, сэр.
Уолкотт бросил взгляд на своих коллег и откашлялся.
— Мне вряд ли надо объяснять вам, мистер Райерсон, чтовы поставили нас перед нелегкой моральной дилеммой.
— Я понимаю, что у вас были долгие и полезные для делаотношения с ныне покойным Абрахамом Стэндишем, сэр. Вы предпочли бы пунктуальнособлюсти условия его завещания, так же как и его внучка. Мне удалось убедитьее, что мы можем соблюсти дух поставленных им условий, если не их букву,сохранив «Сломанную шпору» для семьи Стэндишей без необходимости для миссСтэндиш выходить замуж до окончания срока траура. Это последнее обстоятельствоЭйб не принял во внимание, когда составлял свое завещание. Однако… — Джексделал паузу и посмотрел прямо в глаза каждому из трех опекунов. — Однакопри всем нашем уважении к Эйбу Стэндишу следует принимать во внимание и вашдолг опекунов по отношению к приюту для сирот. Какие бы моральные дилеммы ниставило перед вами мое предложение, выход, на мой взгляд, здесь только один. Выдолжны поступить так, как это наиболее выгодно материально для приюта, но,разумеется, в рамках закона. И я заверяю вас, джентльмены, что предлагаемоемной соглашение абсолютно законно.
Уолкотт облизнул пересохшие губы.
— Все не так просто, мистер Райерсон.
— Боюсь, что так, — твердо ответил Джек. — Нопри всем том, сэр, не существует иного пути, как принять решение, максимальновыгодное для приюта. Это ваш святой долг по отношению к сиротам.
— В таком случае, — начал Уолкотт, наклонившисьчерез стол к Джеку, — я вынужден вам сообщить, что у меня для вас плохиеновости, сынок.
Глава 10
— Честное слово, дедушка, я просто не понимаю, куда тымог запрятать этот чертов сундучок? — проговорила Тринити и уселась напятки, глядя перед собой с растерянной улыбкой.
Она настроилась на то, что отыщет «сокровище» до возвращенияДжека из «Дельта-Вэлли». Тогда добрые новости были бы не только у него, но и унее. Оставались неосмотренными только три комнаты — спальни для гостей, и засегодняшний день она обшарила их с пола до потолка без малейшего намека науспех.
— А что, если новости у Джека не лучше твоих? —твердила она себе. — Предположим, приют не принял его предложения, и тыбудешь поддаваться его домогательствам каждую ночь в течение этих дивных шестимесяцев?
Тринити рассмеялась, понимая, что может позволить дразнитьсебя таким образом только потому, что не верит в реальную опасность подобноговарианта. Но что, если бы она и в самом деле стала фактической супругой Джекана полгода? Если бы они пренебрегли мерами предосторожности, она могла бызабеременеть, родить ребенка, и тогда вся история затянулась бы очень и оченьнадолго.
«Джек был прав во всем с самого начала, — призналасьона себе, осторожно укладывая на место поднятую доску пола. — Дедушкавовсе не хотел, чтобы я выходила замуж за совершенно чужого человека, дажетакого милого и умного, как Джек, всего на шесть месяцев. Или подарила бы жизньмаленькому потомку Стэндишей и бросила его. Или вышла замуж за человека,безнадежно влюбленного в другую женщину».
Тринити нахмурилась, подумав о том, что последнееобстоятельство отравляло бы им жизнь, последуй они с Джеком условиям завещанияв буквальном смысле слова.
Бедный Джек Разбитое Сердце! Он человек веселый по натуре иредко показывает свою боль, но она-то знает, что он часто вспоминает Эрику. Иона, Тринити, не облегчает ему жизнь, флиртуя с ним так, как в последниенедели.
Необходимо с этим покончить, и в глубине души Тринитипонимала, что так будет к лучшему.
— Тринити?
— Ой! — Она вскочила на ноги, вытерла руки опередник, потом весело расхохоталась. — Господи, Джек, я даже не знала,что вы уже дома.
— Простите, что испугал вас. Но нам необходимопоговорить немедленно.
Удивленная его официальным тоном, Тринити коснуласьпальчиком его подбородка.
— Вот как! Значит, наше деловое партнерство утверждено?
— Да, но вам придется подписать некоторые документы.
— Как я понимаю, наша помолвка официальнорасторгнута? — поддразнила Джека Тринити. — Вы хоть бы притворилисьогорченным, не то я почувствую себя оскорбленной.
Джек жестом указал на кровать.
— Не хотите ли присесть?
Тринити не обратила внимания на его слова. Стояла и пыталасьобъяснить себе не совсем обычное поведение Джека. То ли он устал от долгойпоездки, то ли случилось что-то неладное. Но что? Может, они потребовали большеденег? Больше времени? Или это вообще нечто совсем иное?
К примеру, они требуют немедленного возвращения Ники.
— Вам прежде всего надо отдохнуть, Джек. И поестьчего-нибудь. Вы проездили долго.
— Приют отклонил мое предложение. Не будете ли вылюбезны присесть, чтобы мы могли обсудить варианты?
Тринити поморщилась от его жесткого тона, но решилаподчиниться и уселась на край кровати, сложив руки на коленях.
— Сколько же они хотят?
— Простите?
— Вы сказали, что они отклонили ваше предложение.
Каково их контрпредложение?
— Никакого контрпредложения не существует.
Тринити хотела задать еще вопрос — какой угодно, — ногорло у нее так пересохло, что она не могла выговорить ни слова. Потомсглотнула и с трудом прошептала:
— Не понимаю.
Выражение лица у Джека смягчилось. Он опустился передТринити на одно колено.
— Я не осуждаю вас за ваш испуг. Я сам не в силахповерить в происшедшее. Понимаю, что должен был это предвидеть, но клянусь, доменя просто не доходит вся глубина безрассудства в этой путанице.
— Безрассудство здесь ни при чем, все дело в лояльности, —поправила его Тринити с неуверенной улыбкой. — Они хотят уважить волюдедушки.
— Нет! — почти выкрикнул Джек; его зеленые глазавспыхнули, когда он встал и отошел от Тринити, снова отчужденный ихолодный. — Это не уважение, это безумие. Это все та же трижды проклятаявражда, и если мы не будем предельно осторожны, нас всех уничтожат.
