вопрос. Только вот задал он его почти на чистейшем русском языке.
– Ну, русский и английский. Остальные – что-то здесь услышала, что-то там запомнила, всего понемногу, ничего особенного.
– Знаете, – тут он сделал паузу и посмотрел мне прямо в глаза, – нам бы в стране понадобились такие люди.
Опять двадцать пять! Спасибо, но нет. Очень щедрое и, главное, оригинальное предложение. Но нет. Я сижу в автобусе. Нас даже не заковали. Я сыта и довольна. Мы едем в иммиграционный центр. Там уж точно разберутся, что к чему. Мне пора домой.
33
Когда мы зашли в автобус, там уже сидели заключенные. Мужчины. Но за перегородкой, так что нашей безопасности ничего не угрожало. Но рты им никто закрыть не мог. Так что они весьма активно пытались вступить с нами в диалог. Начали спрашивать, откуда мы, откуда я родом. Я сказала своим попутчицам, что не собираюсь разговаривать с криминальными элементами. Анислэйди со смехом ответила, что у нее уже есть один криминальный элемент в жизни и ей его более чем хватает. Мужчин это только раззадоривало.
– Кубанита!
– Русита!
– Бонита!
– Поговори со мной, красотка, давай!
Это было немного забавно, учитывая, что после торта я была в весьма благодушном настроении. Однако что бы было, если бы они были не за железной перегородкой, я не знаю. Ведь с нами был только один офицер. Монике стало крутить желудок. Ей резко поплохело, и нужно было с этим что-то делать. А любая незапланированная остановка, когда ты везешь заключенных, всегда рассматривается как опасное для жизни действие. Для жизни офицера в первую очередь. Потому всегда проще отказать любой просьбе. Однако женщина-офицер с пониманием отнеслась к ситуации. Сначала мы остановились на какой-то заправке, но туалет там был закрыт. Поэтому мы поехали искать дальнейшую возможность. Моника уже сжалась в комок, мы с Анислэйди не знали, чем ей можно помочь. Мужчины не прекращали своих криков и пошлых шуточек. И тут Эсперанса взорвалась. Она продемонстрировала весь свой богатый набор испано-американских ругательств. И мужчины потихоньку умолкли – то ли сочувствуя Монике, то ли от уважения к словесному арсеналу Эсперансы. Мы наконец нашли нужное место. Welcome station, что-то вроде «зеленой остановки». Она есть на въезде практически в каждый штат. Обычно там есть обязательный памятник, характеризующий тот или иной штат, санузел, кафе, зоны отдыха. Сначала я подумала, что у меня дежавю. Но через мгновение вспомнила.
Я уже была здесь! Мы с мужем останавливались именно на ней в 2015 году. Когда переезжали в Техас. Это была шестидневная поездка на «типа моем» «мерседесе», мы останавливались в каждом штате, отдыхали, он рассказывал мне историю штата, чем он примечателен. Это было то время, когда он еще не зашел слишком далеко – и я еще верила, что все у нас получится. Образуется. Он изменится, станет лучше, а я ему в этом помогу. Я даже называла это нашим «мини-медовым месяцем». В этот же день мы остановились в отеле переночевать. А утром он меня обманул. Совсем рядом, в Новом Орлеане, было казино, в которое он очень хотел попасть. Но почему-то не раскрывал свое желание открыто. Он поднял меня со словами, что мы поедем завтракать в другой отель, потому что там шикарно, вкусно и вообще я вот так сказал. «Тебе понравится», – сказал он. Мы подъехали к отелю, оставили машину с собакой на стоянке, предварительно приоткрыв окно в автомобиле. Как только мы позавтракали, он предложил спуститься в казино. Ненадолго. На полчасика максимум. Спустя шесть часов мы вышли. Собака лаяла на всю стоянку. Муж был доволен – он что-то выиграл совсем по мелочи, но, главное, не остался в минусе. А я была рада, что он в хорошем настроении. И думала, как часто я тогда думала: какой же он хороший, наверное, я что-то не так делаю.
Наш женский отряд под бдительным взором сердобольного офицера гордо прошел в туалет. Офицер договорилась, чтобы его для нас полностью освободили на время. Взяла туалетный ангажемент. Моника сразу побежала по делам, а мы зависли. Потому что в туалете висело зеркало в полный рост. В полный рост. Такой роскоши я не видела с момента задержания. В тюрьме, как ни крутись, в этих маленьких и часто затуманенных зеркальцах даже лицо не всегда можно было в деталях разглядеть. В Элисвилле были попытки решить проблему своего целикового отражения. Девочки старались накупить множество маленьких зеркал в тюремном магазине, чтобы сделать из них одно большое. Но ограничение в 25 баксов в неделю и быстрое исчезновение зеркал из продажи довольно быстро свели все усилия на нет. А тут – такое. Контраст неимоверный. Из Элисвилла, где я еле вылезла из сети провокаций и интриг. Из Пекина, где, видимо, решили заменить обои мхом и плесенью, извращенный вариант стиля eco-friendly. Я приезжаю на «зеленую стоянку». Благополучную, чистую, комфортную, вкусно пахнущую. Со свободными, беседующими и смеющимися людьми на расстоянии чуть дальше вытянутой руки. И тут еще – здоровенное зеркало. Мы стояли и крутились у этого зеркала. Какая женщина нас бы тут не поняла. И офицер также стояла и чуть ли не умилялась нам. Потому что на то мгновение мы все превратились в очень юных девочек, которые высматривают изменения в себе по ходу взросления.
– Ой, да я схуднула килограмм на десять, наверное!
– А руки у меня все такие же здоровые остались!
– А классные у меня ножки все-таки, даже тюрьма такое богатство испортить не в состоянии!
– Песочные часы. Я добилась этого! Главное, еще в талии не набрать.
– Брови! Что с моими бровями? Кошмар какой…
– Смотрите, у меня прямо кости выпирают!
Девчонки есть девчонки. Офицер, казалось, была несколько удивлена. Все-таки она везла заключенных, а тут вот какие они оказались. Впрочем, тут ничего удивительного – ни одна из нас не была закоренелой уголовницей. Моника оказалась в крайне сложной финансовой ситуации. И ее путем запугиваний и угроз заставили перевезти наркотики в США. Раньше она никогда подобным не занималась. И ее задержали мгновенно. Оказалось, что картелю требовалось найти «козла отпущения», чтобы полиция подумала, что закрыла один из постоянных источников перевозок. Эсперанса также была замешана в деле с наркотиками, но косвенно. Через бывшего мужа. Она пошла по той же статье, что и я, по якобы предварительному сговору. У Анислэйди был самый маленький срок среди нас – шесть месяцев – за предварительный сговор в отмывании денег. Там тоже без мужа не обошлось.
Офицер дала нам достаточно времени, не торопила. Затем мы загрузились в автобус и поехали дальше. Какой же красивый штат Луизиана. Природа просто умопомрачительная, много деревьев, озер. Многие
