либо дефекта.
— Отчаяние, — сказал призрак, — обида и несправедливость. Жалость к себе и ненависть. Но кого же ты ненавидела больше? Серого, себя или своего отца? А может, всех сразу?
С дерева на паутине опустился паук. Не удержавшись на ветру он шлепнулся вниз прямо на руку девочке. Она дернулась и застыла, наблюдая, как насекомое перебирая ножками стремится убраться прочь. Маленький паук казался девочке огромным монстром. Сильным и злым. Он не боялся никого, он мог делать то, что пожелает. Как же здорово иметь такого защитника. Чтобы он подчинялся приказам. Чтобы она могла управлять его силой. Его желаниями и его волей. Чтобы он мог уничтожить любого, кто ее обижал.
***
Школа исчезла. Они опять переместились в квартиру. Родители о чем-то спорили. А девочка в комнате шепталась в куклой.
Лиска сжала пальцы в кулак и отошла к окну. По ярко освещенной улице бродили прохожие и шумели машины. Все спешили по своим делам. Им было плевать на то, что творилось над их головами. Всем было плевать.
— Ты заставила меня, — сказала Лиска.
— Уговорила, — уточнил призрак, — он всегда был трусом. Я просила тебя стать смелее. Он бы отступил. Но ты испугалась. Ты хотела, чтобы он похвалил тебя, хоть раз в жизни. Чтобы уделил внимания больше, чем дешевой газете. Ты желала, чтобы кто-то другой все сделал за тебя.
— Но он любил меня! — упрямо сказала Лиска.
— Чушь. Любовь и ответственность разные вещи. Заведи питомца и совесть не позволит выбросить его за порог. Но станешь ли ты любить его?
Лиска угрюмо молчала. Призрак усмехнулся, глядя на девочку. Она подошла к окну и смотрела на небо.
— Когда он ударил тебя, то ненависть перевесила чашу весов. ОН пришел к тебе.
Призрак махнул рукой. Комната сменилась кухней. Девочка сидела за столом и читала книжку. Алиса столкнулась с самым страшным и отвратительным монстром в своей жизни. Она сразилась с ним, но что было бы, если он стал ее защитником?
— Летающая змея показалась тебе не такой сильной? — хохотнул призрак.
Лиска не знала, что ответить. На нее больший страх нагоняли другие существа. Жало осы застрявшее в пальце в первый раз стало апогеем боли. Лиска тогда долго ревела. А паук… он сел на абажур. Его тень заполонила собой всю комнату. Огромный и страшный. Таким и должен был быть ее защитник. Таким и стал Бармаглот.
***
Дети шептались, вытягивая шеи. Они говорили о ней. Они тыкали в нее пальцем. Они улыбались и ждали расправы.
— Они все смотрели на меня, — сказала Лиска. Ее губы дрожали, а лицо превратилось в маску гнева, — будто на мне ставили опыты и хотели узнать, что будет.
— А потом тебя наказали.
Лиска отвернулась и зашагала к лагерю. На небо набежали темные тучи, закапал мелкий противный дождь. Где-то ветер гудел в верхушках деревьев. Даль терялась за пеленой тумана, отчетливо слышался шум черных волн, бьющих о берег.
— Ты звала ЕГО, — сказал призрак, когда поравнялся с Лиской, — ты хотела ЕГО защиты. ЕГО силы. Ты могла рассказать все мне.
— Зачем? — Лиска резко остановилась и со злостью посмотрела на свою копию, — чтобы снова излить душу? Чтобы на время стало легче? Я ненавидела их всех! Я была одна, совсем одна! Родители… они наслаждались жизнью в городе подальше от меня. Остались только мы втроем. Я, ты и сгоревшая Наташа. Одни против всех!
Она зашагала прочь. Надвигалась гроза. Ветер усилился, порывами чуть не сбивая с ног. Черный океан приближался. Огромные волны окружали лагерь, норовя раздавить.
— Не одни, — сказал призрак, глядя вслед Лиски, — был еще ОН.
— Ненавижу их! — жаловалась девочка, держа голову куклы перед собой.
Девочка сидела на скамейке и ежилась от сырости и ветра. Хотелось спрятаться в доме, но там были другие ребята. Они смотрели на нее со смесью презрения и жалости. Ни один из них не вступился. Ни один из них не сказал правды. Но каждый из них где-то глубоко в душе хотел, чтобы все повторилось. Чтобы опять стоять и смотреть, тыкать пальцем, а потом смеяться вслед.
Кукла молчала. Лиска знала, что она шептала слова утешения, снова говорила, что им двоим никто не нужен. Что они настоящие друзья. Но девочка больше не хотела слушать. Она хотела мстить. Хотела уничтожить обидчиков. Хотела, чтобы пришел ее защитник и стер их в порошок. Она посмотрела на небо, подставляя лицо дождевым каплям. Там в вышине среди грома и вспышек летал он. Ее нарисованный монстр. Ее Бармаглот.
— Ты приняла ЕГО дар, — сказал призрак, — открыла дверь.
— Я стала свободной.
Лиска оскалилась. Ее лицо приняло мечтательное выражение, но в глазах горело безумие. Жажда силы охватила ее даже через воспоминания.
— Я сделала, как ты сказала. Я стала сильной. Эгоистичной. Я стала сама по себе.
Призрак покачал головой и промолчал.
Девочка засунула голову куклы в карман и прокралась к одному из домиков, где отдыхали ребята. Один из них, самый младший из компании Серого, тасовал колоду карт.
— Сдавай уже, — буркнул кто-то.
— Да, Санек, не тяни!
— Сча, — он умело набросал карты на стол.
Девочка постучала в стекло. На нее тут же посмотрели и стали о чем-то шептаться. Санек гадко ухмыльнулся и открыл ставни.
— Чего тебе, дефективная? — хохотнул он, — за добавкой пришла?
— Нет, прости. Можно с тобой поговорить?
— Чо?
Девочка поманила и подошла ко входу. Через минуту показался Саша. Он оглянулся назад, словно боялся кого-то.
— Я хотела попросить, чтобы вы меня больше не трогали.
— Слухай, чесала бы ты отсюда.
Сейчас один на один он не выглядел таким бойким и смелым, как в компании. Он смочил под дождем руки и провел по голове, но жесткие черные волосы никак не желали ложиться и торчали во все стороны, как иголки у ежика.
— Ты можешь поговорить с Серым?
— Зачем? Ты и правда такая тупая?
— Я ему заплачу.
Саша фыркнул и отмахнулся, как от назойливого насекомого.
— Ему нафиг не сдались твои деньги. Ему кайфово, когда ты нюни распускаешь.
— Я нашла клад, — прошептала девочка, — шкатулку.
— Ой да не гони!
— Клянусь! — жарко воскликнула девочка, — я отдам ее, если ты уговоришь Серого не трогать меня.
Клад — безотказный прием против любого мальчишки. Мало кого не заинтересуют таинственные сокровища под носом, тем более если их готовы отдать просто так. Глаза Саши на миг загорелись, но тут же погасли.
— Не уверен, что он послушает, — сказал Саша.
— Неужели ты не можешь мне помочь? Я с тобой тоже поделюсь! А остальное отдам ему.
Было видно, что Саша
