гостьей на картинках.
Ставить диагноз по рисункам было очень трудно, но Денис склонялся к диссоциативному расстройству. Когда-то он уже выявлял множественные личности у одного больного. Тот пытался писать картины.
Когда Василиса начала рисовать никто не знал. Кто-то случайно забыл у нее карандаш, а утром появился первый рисунок. Врачи решили, что это неплохая терапия. Два месяца Денис с жалостью и болью смотрела на обломки жизни, рассыпанные по детским рисункам. Иногда возле маленького домика появлялись черные пауки. Иногда Василиса изображала волны и крошечный берег с решеткой посередине.
Доктор с интересом посмотрел на новые рисунки. Огромная тварь с паучьими лапами стояла на краю ямы. Внутри твари стояла фигурка девочки. Дальше изображалась та же тварь, которая топила в реке изогнутую фигурку. На третьем рисунке тварь занимала почти весь листочек, а девочка и тонкая фигурка стояли далеко позади.
Чудовище было прорисовано особенно тщательно, будто больная хотела, чтобы зрители разглядели каждую его часть. Все до мельчайших деталей.
Позади раздался всхлип. Денис обернулся. Василиса плакала. Почти беззвучно. Слезы дорожками стекали по щекам, капая на подушку.
Денис осторожно коснулся ее плеча и тут Василиса страшно выкатила глаза и заорала. Ее лицо превратилось в маску боли и ужаса, сменилось презрением, оскалилось ненавистью. Василису затрясло. Денис выскочил в коридор и позвал медсестру.
Девушка привычным движением сделала укол. Василиса затихла. Денис с удивлением заметил, как ее взгляд изменился. Раньше по-детски потерянный и какой-то тревожный он стал пустым. Будто все мысли разом покинули больную.
Сестра ушла. Денис еще долго сидел возле пациентки. Мысли бегали в голове, подсовывая один случай из практики за другим. Но каждый хоть чем-то да отличался. Наконец, доктор поднялся и тут заметил под подушкой торчащий бумажный краешек. Денис осторожно вытащил его. Снова изображение небольшой комнаты с окном и кроватью. Доктор уже видел эту комнату много раз на прошлых рисунках. Сейчас там стояла знакомая паукообразная тварь. Комнату закрасили красным карандашом.
Денис собрал все рисунки и вернулся в свой кабинет. Там он положил все в отдельную папку с делом. День только начался, необходимо было навестить еще нескольких больных, но Дениса не покидала мысль, что он прикоснулся к разгадке болезни «балласта».
Эпилог
Через неделю после приступа Василиса пришла в себя. Она ничего не помнила. Даже не знала сколько ей лет. Денис провел с ней много времени, но ни беседы, ни лекарства, ни рисунки не помогли.
— Извините меня, — по старчески сухим, но приятным голосом говорила пациентка, — я помню только мою палату. В голове какая-то темнота. Я словно бреду по выжженной земле.
— Посмотрите еще раз, — Денис показал рисунок поля с высокой желтой травой, старый дом, чудовище, но Василиса только с жалостью качала головой.
В конце концов, доктор был вынужден признать свое поражение. Время от времени они беседовали, Василиса с удовольствием рассказывала, как познакомилась с соседями, какие милые сестры и какая сегодня отличная погода. Она постоянно находила себе новое занятие. Даже помогала ухаживать за другими пациентами.
Каждый вечер она возвращалась в свою палату и мирно спала до утра. Больше она не оставляла рисунков
— Не лежит у меня душа, — качала она головой, — как возьму карандаш, так что-то внутри заставляет тут же бросить.
Денис часто подолгу разглядывал прошлые рисунки, пытаясь понять кем было изображенное чудовище и что сделало в жизни Василисы. Но в итоге каждый раз убирал папку в шкаф, устало потирал глаза и шел домой.
Василиса же совершенно не жалела о своей новой жизни и даже не пыталась вспомнить прошлое. Может, оно и к лучшему. Иногда прошлое должно остаться в прошлом.
Каждое утро, сидя на скамейке и глядя на небо, Василиса видела облака похожие на дельфинов или русалок. Только однажды появился странный образ гротескного существа с изогнутыми паучьими лапками и осиными крыльями.
— Привидится же такое, — сказала Василиса и закрыла глаза, подставляя лицо солнечным лучам.
В верхушках деревьев шумел теплый ветерок. Он уносился далеко за пределы больницы. Туда, где стоял покинутый всеми старый дачный домик. Его стены давно сгнили, а потолок обвалился. На самом верху дырявой крыши сидела ворона. Заметив что-то любопытное, она громко каркнула и полетела в сторону заросшего поля с высокой желтой травой.
