Ханна Янг
Монстр в форме мальчика
© 2022 by Hannah Yang — A Monster in the Shape of a Boy
© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2023
https://vk.com/litskit
Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
* * *
Когда Пэнг открывает дверь, он оказывается лицом к лицу с мальчиком, очень похожим на него самого. Этот другой Пэнг стоит в дверях, как бы удивленный тем, что его застали врасплох. Два глаза выглядывают из темноты. Пушистые черные волосы, разметавшиеся во все стороны. Румяные щеки и ободранные локти.
Это он. Но это не он!
Даже одежда у них одинаковая. Его соломенные тапочки, его серая туника, его дважды штопанные брюки с дырой на левом колене. Единственное различие между ними — засохшая кровь на руках другого Пэнга, как будто он уже съел ребенка на завтрак. И безумный блеск в глазах, словно он все еще жаждет продолжения банкета.
Пэнгу уже двенадцать лет, он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно справиться с Яогуаем. Но сейчас он застыл, как маленький мальчик. Страх сжимает холодные пальцы на его шее и приковывает его к месту.
Он должен убить монстра, как учил его Боба. Убить сейчас, пока у него нет возможности войти внутрь. Без пощады. Без колебаний.
Копья у него с собой нет, но Боба учил его, что оружием может быть все, что угодно, если очень надо, а возможностей в их хижине предостаточно. Тяжелый вок, висящий на стене, деревянный табурет с крепкими ножками.
Яогуай подходит ближе. Один шаг. Два. Еще шажок…
Но Пэнг не двигается. Не может пошевелиться. Из его горла вырывается хныканье.
И вот Боба подходит к другому Пэнгу сзади и вонзает копье ему в спину, с такой силой что острие вырывается через живот. Боба молча наблюдает за тем, как угасает жизнь мальчика-демона. А Пэнг все это время стоит парализованный, чувствуя, как что-то внутри него вычерпывают и выскребают. Все радость закончилась, жизнь уже не будет прежней.
Практически каждая деревня в радиусе ста ли нанимала Бобу, чтобы справиться с тем или иным Яогуаем. В долине обитает множество видов чудовищ. Тот, что пришел сегодня в хижину, был из тех, что пугают Пэнга больше всего, — из тех, что могут принимать облик и манеру поведения настоящих людей. Если бы Боба вовремя не вернулся домой, это существо могло бы войти в жизнь Пэнга, и даже Боба не заметил бы подмены. Пока, однажды лже-Пэнг не забрал бы его душу.
Весь вечер Пэнг не перестает дрожать. Воспоминания о его трусости витают в хижине, как дурной запах. Пока Боба чистит и точит копье, Пэнг тихо сидит на своей раскладушке, прижимая к груди своего любимца кролика Сяо Бая. Поглаживает ее мягкий мех, подергивающийся розовый носик и чувствуя ладошками прикосновения тонких усиков.
При этом он старается сохранять стоическое, безмятежное выражение лица, но оно ломается всякий раз, когда Боба смотрит на него. Отношения между ними сейчас напряжены, натянуты. Требуется разговор по душам, но не старый воин Боба не Пэнг не умеют этого делать.
— Что с тобой там случилось? — после долгой паузы спрашивает Боба. — Я не для того растил своего сына, чтобы он был трусом.
— Я собирался отбиваться, если он подойдет ближе. Правда, собирался.
— Знаешь, кто хуже труса? Правильно — лжец.
Боба больше ничего не говорит, только продолжает оттирать кровь Яогуая с дерева под наконечником копья, вода в тазике пенится розовым.
— Теперь он точно мертв, верно? — спросил Пэнг через мгновение, ненавидя, как по-детски звучит его голос.
Боба ворчит.
— А ты как думаешь? Конечно, он мертвый.
— Как можно это знать наверняка? Разве некоторые из них не должны быть бессмертными или что-то в этом роде?
— Есть способ изгнать чудовище навсегда. Мой отец научил меня им, а я научу тебя.
Ночью разводят костер: легкий ветерок дует с горных вершин, на небе висит полная луна. Все мужчины деревни пришли посмотреть, как горит чудовище, на их лицах — незаслуженная гордость, словно это они орудовали копьем. Они смотрят на тело и с опаской косятся на него. Некоторые плюют на него, бросают камни.
В легендах иногда Яогуай в последний момент может вернуться к своей первоначальной форме. Но это не так. К тому времени, когда его кладут на костер, он уже мертв. Пэнг смотрит, как сгорает его избитое тело, его лицо похоже на его собственное, его пальцы тянутся к пустому воздуху.
В последующие дни Боба увеличивает строгость тренировок Пэнга. А он и рад, что его отвлекают. Это помогает справиться с кошмарами, с преследующими его видениями чудовища с таким знакомым лицом. Днем он храбрится, становится быстрее и сильнее, но ночью ему трудно заснуть. Он снова и снова просит Бобу, чтобы тот не гасил их маленький фонарь.
Но Боба никогда не оставляет фонарь горящим. Вместо этого он учит Пэнга, как стоять на ногах в бою. Как владеть копьем — оружием простолюдинов, которым славится их семья. Как использовать все приемы, которым когда-то научил Бобу его собственный отец.
Однажды Боба говорит ему, что пора потренироваться на Сяо Бае.
Они вместе стоят на улице, посреди грунтовой тропинки, ведущей от их хижины к остальной части деревни. Сяо Бай сидит, дожевывая последний капустный лист, и с легким любопытством наблюдает за Пэнгом и Бобой. Его нос подергивается. Раз. Два. Еще немного.
— Нам не обязательно его убивать. Я буду тренироваться усерднее, обещаю.
— Монстры бывают разные, сынок. Большинство из них выглядят невинно. Они будут играть с тобой в игры разума, если ты им позволишь. Истребитель монстров должен уметь делать то, что другим кажется немыслимым.
Пэнг колеблется.
— Но он такой пушистый…
— У меня когда-то была собака, — тихо говорит Боба. — Я очень ее любил.
Пэнг опускает взгляд себе по ноги, а потом выполняет просьбу отца. Достаточно одного удара копьем. Капли крови попадают на зеленый капустный лист.
Боба кивает и попросит сына проделать весь комплекс упражнений, которые он выучил за последние несколько дней. Пэнг позволяет своим мышцам взять верх, благодарный за возможность позволить своему разуму снова погрузиться в бездумное спокойствие.
Он выполняет работу почти идеально. Но Боба не хлопает его по спине, не произносит никаких слов похвалы. Он только наклоняет голову в сторону, как бы
