мы такие? Это же Москва, а не область.
— Все с чего-то начинают.
— Но Илюх…
— Кто не рискует, Димон, тот, как известно, не пьёт шампанское. У Дыма связи, как ты помнишь. Пока на дядьку его поработаем. Потом при первой возможности уйдём в свободное плавание.
— Я понял, но пока, пожалуй, свою кормушку бросать не буду.
— Прохаваный.
— Ладно. Давайте выпьем! За удачу! Пусть она сопутствует нам во всём! — через несколько секунд слышу, как они чёкаются стаканами.
Чей-то стул скрипит, свидетельствуя о том, что человек встал.
Быстро прикрыв дверь, ковыляю до кровати, чтобы занять горизонтальное положение и как следует переварить полученную информацию.
Бандиты. Теперь сомнений ноль.
Везёт, как утопленнику…
***
В квартире Паровозова и Ко мне разрешают отлежаться несколько дней, по истечении которых я чувствую себя значительно лучше.
Спасибо гостеприимству Ильи, терпению его друзей и, разумеется, правильно подобранным колёсам, купленным в аптеке. Девчонка-ветеренарша реально шарит.
— Ты как?
Илья появляется на хате также неожиданно, как исчезает.
— В порядке.
— Ел? — кидает куртку на кресло.
— Нет.
— Голодуешь?
— Не считаю правильным лезть в чужой холодильник.
— Понятно. Пошли, — зовёт меня он, направляясь в сторону кухни.
Делать нечего. Встаю, схватившись за рёбра, и плетусь за ним следом.
— Жареную картошку уважаешь?
— Да.
— А чистить умеешь? — достаёт кастрюлю и большой пакет с вышеупомянутой картошкой.
— Умею конечно.
— Ну, тогда погнали. Ужин сам не приготовится, — закатывает рукава, берёт один нож себе, а второй даёт мне. Так и начинаем на пару избавляться от кожуры. Молча.
— Послушай, Илья, — решаюсь на тот разговор, который прокручиваю в голове уже вторые сутки. — Знаю, что это наглость с моей стороны, но всё же спрошу…
Поднимает на меня глаза.
— Валяй.
— Скажу честно, слышал вашу беседу с парнями. Про то, чем вы занимаетесь.
— И? — вопросительно вскидывает бровь.
— Могу ли я тоже?
— Тоже что?
— Примкнуть к вашей… банде.
Самому не верится в то, что говорю это, но разве у меня есть другие варианты?
— Поясни зачем тебе это, — отзывается спокойно. Проигнорировав ту часть, в которой я признаюсь, что намеренно их подслушал.
— Мне некуда идти. На съёмную квартиру вернуться не могу. Пасут. С работой проблема. Официально по палёному паспорту больше не трудоустроиться, учитывая обстоятельства. Опять идти на стройку, где через раз кидают, я уже не хочу.
— А чего хочешь? Лёгких денег? — интересуется он напрямую.
— Мне много не надо. Чтобы на хату хватало и на еду.
— Скромное пожелание. Похвально.
— Илья, ты итак очень помог мне и не обязан идти навстречу…
— Точняк.
— Я просто не знаю, что мне вообще делать дальше, — признаюсь, бросая картофелину в кастрюлю с водой. — Ни хера не клеится. Думал, выйду из детдома, начнётся новая жизнь. Всё как-то наладится, но… не вышло.
— Это, видимо, мягко говоря, — усмехается, внимательно на меня глядя.
— Да. Так и есть. Я в полной заднице, — называю вещи своими именами.
— И из этой задницы именно я должен тебя вытаскивать. Так, что ли?
— Не должен.
— Ты же осознаёшь, что я тебя совсем не знаю? Кто ты, что ты? Можно и стоит ли тебе доверять?
— Стоит, — топлю я уверенно.
— Это всё слова, Данила. Нужны действия и поступки.
— Без проблем. Докажу делом, если надо. Я готов.
— Готов он… Ты бы сперва приоткрыл, мать её, завесу тайны. От кого так яро удирал и почему сейчас на конкретном очке? Вон аж в криминал решил податься от безысходности. Неспроста ведь. Какова причина? М?
— Я не могу тебе рассказать.
— А ты попробуй. Хочешь, за тебя начну, Данила, — предлагает, снимая сковородку с прибитого в стену гвоздя. — Два года назад ты и твой брат похитили девчонку. Поправь меня, пожалуйста, если ошибаюсь.
— Откуда знаешь? — скрыть удивление не получается.
— Громкая история была… — отвечает размыто.
— Не настолько громкая.
— Ты действительно так думаешь? Дочь губера, так-то, не мелкая сошка.
— И всё же. Откуда? — замерев, в шоке на него таращусь.
— Во-первых, ты сказал мне своё настоящее имя. Во-вторых, мы тебе не пальцем деланы. Кирилл при желании и наличии свободного времени целое досье на тебя раскопает. Если потребуется.
— Этот может, да, — фыркаю, соглашаясь.
— Ты пойми, мне хотелось бы, чтобы ты сам поделился своей историей и прояснил два момента.
— Каких?
— На фига влез в это и как тебе удалось удрать, — принимается невозмутимо кромсать на доске картофель.
Некоторое время собираюсь с мыслями.
Есть ли теперь резон что-то скрывать? Я-то и не подумал о том, что они смогут нарыть на меня информацию.
Недооценил я парней, по ходу…
— Газеты того года читал?
— Читал.
— Версия Егора отличается от правды, — встаю и подхожу к окну. — Мне исполнилось восемнадцать. Я вернулся в родной Красоморск.
— Полный надежд на новую жизнь, это я помню. Давай коротко и содержательно, без лишней воды.
— Хорошо, — вычленяю в голове главное. — Я поехал убраться на могиле родителей. Выдрать и потравить сорняки, покрасить оградку, починить лавку…
Вспоминается тот день. Жара. Духота. Солнце. Раскалённый воздух.
— Егор тоже чуть позже подъехал на кладбище. Там-то он и рассказал мне о том, что родители погибли неслучайно. Их убрал Зарецкий.
— Причина?
— Мой отец работал у него водителем и стал свидетелем чьего-то убийства.
— Ясно.
— В общем, брат предложил отомстить. За то, что Зарецкий лишил нас семьи, нормального существования, дома и свободы.
— Свободы. Этот твой Егор…
— Сидел, да. Его упекли в колонию, меня в детдом.
— Лихо. Я понял, — кладёт нож в мойку и разворачивается ко мне корпусом. — А как вам удалось похитить девчонку? — прищуривается.
— Удачное стечение обстоятельств. Настя по своей глупости была без охраны. Отец находился на встрече в Москве. Мать и жених уехали из театра раньше.
— Фортануло, — кивает он. — А свидетели?
— Были, но в темноте ничего толком не разглядели.
— Красоморск — маленький город, я погуглил. Где вы её держали?
— А ты разве не читал газеты? — наблюдаю за тем, как медленно падает снег.
— Бомбоубежище. То есть это не гон?
— Мой дед всерьёз опасался того, что на нас сбросят ядерную бомбу и решил организовать себе укрытие на одном из секретных объектов.
— Охренеть. Значит, вы закрыли девчонку там?
— Да. Сначала одну. Потом нас стало двое, — поворачиваюсь, встречая его пристальный взгляд.
— Стало двое, — повторяет, задумчиво почёсывая щетинистый подбородок. — Закрыл брата в подземелье?
— Я типа заслужил это.
— Дай угадаю. Взыграла совесть, и ты вознамерился отпустить девчонку? — практически сразу догадывается Илья.
Совесть. Есть ли она у меня? Вряд ли.
— Я правда жалею о том, что сделал. Настя ни в чём не виновата. Нельзя было так поступать с ней. Она ни при чём.
— Ну
