— Я увидела его случайно.
— Ммгм... — Он кивает. Улыбка играет на его великолепных губах. Губах, по которым я бы с превеликим удовольствием вмазала сейчас.
Я чувствую раздражение и ревность, и мне хочется сделать ему больно.
— У тебя был с ней секс с тех пор, как ты обосновался здесь?
Его улыбка спадает, гнев разбавляет его черты, а я продолжаю, потому что знаю, что добиваюсь желаемого эффекта. И еще потому, что сейчас мне все равно.
— Потому что я хочу знать, нужно ли мне пройти тест, учитывая, что мы с тобой занимались сексом без презерватива - дважды.
Его челюсть напрягается.
— Я регулярно прохожу медосмотр, включая тесты на любые заболевания и инфекции, но ты уже знаешь об этом. И последний раз я занимался сексом до тебя около пяти месяцев назад, и с тех пор проверялся. Я всегда использовал презервативы в тех редких случаях, когда у меня был секс с другими женщинами. Ты - единственный человек, с которым я когда-либо занимался сексом без защиты. Что на счет тебя?
Я отступила назад.
— Что насчет меня?
— Ну, ты трахалась с помощником шерифа Диком. Может быть, ты и сейчас трахаешься с ним. Вы пользовались презервативами, или мне нужно сдать анализы?
Я никогда в жизни никого не била. Никогда. Но я хочу ударить его прямо сейчас.
Но не стану. Потому что я не такая.
Но я сука. И причиню ему боль другими способами, которые я знаю. Правильно это или неправильно.
Не отрывая взгляда от Зевса, я тянусь ему за спину и хватаю один из его боксерских трофеев. Затем я со всей силы бросаю его в стену слева от меня. Я слышу треск, когда он ударяется о нее, а затем стук, когда он падает на пол.
— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он без малейших эмоций.
— Нет, — огрызаюсь я.
— Так разбей их всех. — Он пожимает плечом, делая шаг ко мне. — Разнеси все это гребаное место, если тебе от этого станет легче. Делай все, что тебе нужно, чтобы мы могли преодолеть это и двигаться дальше.
Я издала горький смешок.
— Ты просто не понимаешь, Зевс. Невозможно двигаться вперед, потому что я не могу тебя простить!
В следующее мгновение он оказался передо мной, схватив мое лицо в свои руки.
— Ты должна это сделать, потому что я люблю тебя так чертовски сильно. — Сырые эмоции в его глазах и голосе разрывают меня. — Я знаю, что ты любишь меня, Кам. Я знаю, что я не одинок в этом. Мы настоящие, мать твою. Наша любовь - это то, что большинство людей ищут всю жизнь и никогда не находят. Не отказывайся от нас, пожалуйста.
— Я не отказывалась от нас, — сокрушенно шепчу я. — Это был ты.
— Черт, Кам. — Он прижимается своим лбом к моему. — Мне жаль. Мне так чертовски жаль. Просто прости меня, пожалуйста. Потому что я не могу провести свою жизнь без тебя.
Он окружает меня. Его запах, его тепло, его эмоции.
Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы мыслить здраво.
Я вырываюсь из его объятий, нуждаясь в пространстве.
Его руки опускаются по бокам. Его голова опущена. Он выглядит избитым.
Я обхватываю себя руками.
— Ты написал ей ответ? — шепчу я.
Его глаза поднимаются к моим.
— Да.
Из меня вырывается звук страдания.
— Я написал ей, что мои обстоятельства изменились, - быстро говорит он. — Я сказал, что больше не могу видеться с ней.
Меня возмущает облегчение, которое я чувствую.
— Почему?
— Как ты думаешь, почему?
Я поднимаю ладони вверх.
— Потому что я недоступен, Голубка. Я не был им с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет.
Из меня вырывается болезненный смех.
— И все же у тебя был с ней секс пять месяцев назад.
— Ты спала с помощником шерифа Диком.
— Потому что ты бросил меня! — кричу я.
И так, мы снова ходим по кругу.
Зевс проводит рукой по голове и спускается к шее, вздыхает.
— Мне было одиноко, — тихо говорит он. — Я пытался заполнить пустоту, образовавшуюся после тебя. Не то, чтобы это когда-либо получалось. Но это все, что было. Все, что могло быть. Потому что я никогда не мог забыть тебя.
Тоска и боль в его глазах слишком сильны для меня.
Я отворачиваюсь и подхожу к разбитому трофею. Я приседаю рядом с ним и поднимаю его, мгновенно понимая, какой трофей я разбила.
Его первый в жизни боксерский трофей.
Боже, я ужасный человек.
— Мне жаль, — говорю я, вставая на ноги и держа в руках две части. Боксерская перчатка отломилась. Ботинок все еще прикреплен к основанию. — У тебя есть клей? — спрашиваю. — Я могу попробовать починить его.
— Все в порядке.
— Нет, я должна попробовать починить его, — продолжаю. Я поднимаю его, переворачиваю, чтобы посмотреть, прикрепится ли перчатка.
Что-то вылетает из ботинка и падает на ковер. Корешки от билетот. Положив трофей на пол, я наклоняюсь и поднимаю их. Мне требуется несколько мгновений, чтобы понять, что это такое. И когда я это делаю, мои глаза находят глаза Зевса, который внимательно наблюдает за мной.
— Это... — Мой рот словно набит ватой. Я тяжело сглатываю и пытаюсь снова. — Это корешки билетов с аттракциона "Колесо обозрения"? Первого, на котором мы катались вместе?
Он кивает, не говоря ни слова.
— Я не знала, что ты хранил их... все эти годы. Почему?
Он подходит ко мне.
— Потому что они означают момент, когда я влюбился. — Его рука поднимается к моему лицу, и он заправляет мои волосы за ухо. — Этот умный рот и длинные ноги... у меня не было ни единого шанса. — Он мягко улыбается. — Я сохранил эти билеты, чтобы всегда напоминать себе о том, что у меня есть, на случай, если я когда-нибудь забуду.
— Ты действительно забыл, — шепчу я, слезы наполняют мои глаза.
Он качает головой.
— Я никогда не забывал, Голубка. Я просто позволил другим вещам встать на пути. Я больше не совершу этой ошибки. А теперь скажи мне, что ты любишь меня. И что ты прощаешь меня. И что у нас все получится.
Я хочу сказать "да". Осознание того, что он хранил эти корешки билетов все эти годы, ослабило что-то внутри меня. Но все же страх отдаться ему и снова получить боль удерживает меня.
— Я просто ... я …
— Не говори, что не можешь. — Он прижимает кончики пальцев к моим губам, заставляя меня замолчать. — Просто... позволь мне сначала показать тебе кое-что. А потом... решай.
