Да пошел он.
Засранец.
Он не имеет права так со мной обращаться. Он не имеет права приходить сюда со своими неискренними заявлениями, обещая мне вечность, в то время как у него есть другая женщина.
Уф. Ненавижу, что он превратил меня в психически нестабильную женщину.
Я выдергиваю наушники и спрыгиваю с кровати. Я начинаю вышагивать по комнате. Злость пульсирует во мне.
Мне надоело, что он портит мне жизнь.
Я хочу, чтобы он ушел.
Он может видеться с Джиджи. Но я больше не хочу видеть его, никогда.
Мы можем договориться, чтобы он виделся Джиджи, но при этом я не видела его лица. Может быть, тогда я, наконец, смогу забыть его.
Да, удачи тебе.
Нет, я могу это сделать. Я собираюсь пойти к нему, чтобы рассказать, как все будет.
Я кладу в карман свой сотовый и выхожу из комнаты. Я заглядываю к Джиджи.
Она крепко спит.
Я бегом спускаюсь вниз. Я нахожу тетю Элли за обеденным столом, на котором разложены папки с делами.
— Привет, мне нужно ненадолго выйти. Ты не против присмотреть за Джиджи? Она спит, так что не будет беспокоить тебя, пока ты работаешь.
Она поднимает глаза от своего чтения и улыбается.
— Конечно, да. И Джиджи никогда меня не побеспокоит. Ты знаешь это. — Ее глаза фокусируются на моем лице и выражают беспокойство. — Ты в порядке?
Я понимаю, что постукиваю ногой с беспокойной энергией. Я останавливаюсь.
— Да... мне просто нужно поговорить с Зевсом.
Она кивает, но ничего не говорит, и я ценю это.
— Я ненадолго.
— Столько, сколько нужно.
Я беру ключи от машины и выхожу из дома.
Во время короткой поездки к Зевсу в моей машине играет песня Литл Микс «Никто кроме тебя», слова которой задевают мое сердце.
Я останавливаюсь возле его квартиры. Выхожу из машины и прохожу короткое расстояние до его двери.
Дойдя до нее, я звоню в звонок. И тут мой мозг начинает работать.
Что, если его здесь нет? Или еще хуже... что если Минди здесь?
Черт. Я действительно не продумала все до конца.
Боже, иногда я могу быть иррациональной.
Мне нужно убираться отсюда.
Я отступаю назад, чтобы уйти, когда дверь открывается, и он стоит там, одетый в темно-серые брюки, низко висящие на бедрах, и облегающую черную футболку. Его волосы влажные, как будто он только что принял душ.
А что, если он только что вышел из душа, потому что весь вспотел после секса с Минди?
— Привет, — говорит он.
Я замечаю нотку осторожности в его тоне, и боль просачивается в мою грудь. Мои руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу.
— Ты один? — пролепетала я.
Его брови сходятся вместе.
— В настоящее время? Или в жизни?
— Смешно. Я имею в виду, есть ли у тебя кто-то в квартире прямо сейчас? — Точнее, в твоей спальне.
Глаза удерживают мои, он медленно качает головой.
— Не-а. Только я здесь.
— Ты уверен?
Он оглядывается через плечо, прежде чем снова посмотреть на меня.
— Да. Хочешь проверить? — он отходит в сторону, открывая дверь.
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
Наступает тишина.
— Ты пришла сюда, чтобы просто проверить, один ли я?
— Нет. — Типа того. Я выпрямляюсь, позвоночник напряжен, руки по бокам. — Я пришла сказать тебе, что больше не хочу тебя видеть. Конечно, я никогда не стану препятствовать твоим встречам с Джиджи. Но я не могу больше находиться рядом с тобой. Это нехорошо для меня. Ты мне не подходишь. Так что нам нужно что-то придумать насчет Джиджи, будь то тетя Элль, когда ты будешь забирать ее, или... я не знаю. Но нам нужно что-то придумать, потому что я больше не хочу тебя видеть.
— Это говорит женщина, стоящая на пороге моего дома.
— Я пришла, чтобы сказать тебе об этом. — Я нахмурилась.
— Ты могла бы позвонить мне.
Это так.
— Да, но я не ты. Я не бросаю людей по телефону.
Теперь его очередь хмуриться.
— Я не знал, что мы были вместе, чтобы ты могла меня бросить.
— Послушай, — я поднимаю руку, останавливая нас, прежде чем мы начнем, — Я пришла сюда не для того, чтобы вступать с тобой в словесную перепалку. Я просто пришла сказать тебе, что нам нужно договориться, чтобы я могла избегать каждодневных встреч с тобой.
Я слышу разговоры людей поблизости, оглядываюсь через плечо, но никого не вижу.
— Зайди внутрь, — говорит мне Зевс.
Я не спорю, потому что не хочу, чтобы наши дела стали достоянием общественности.
Я захожу в его гостиную и останавливаюсь у деревянного шкафа, на котором стоят его боксерские трофеи. Я поворачиваюсь лицом к Зевсу, который стоит по другую сторону комнаты. Я прислоняюсь задницей к шкафу и обхватываю грудь руками.
— Ну, что скажешь? — спрашиваю я.
— Нет. — Он складывает руки на своей огромной груди, зеркально отражая меня.
— Нет? — повторяю я.
— Меня это не устраивает, — говорит он.
— Что? — моргаю я.
Он опускает руки и подходит ближе ко мне, потемневшие глаза заволокло пеленой.
— Я сказал, это мне не подходит.
— Ну, дело не в тебе и не в том, что тебе подходит! — Я вскидываю руки вверх. — Дело во мне! И я думала, ты будешь счастлив, что нам не придется видеться. Ты игнорировал меня после Диснейленда.
— Я дерьмово справился с ситуацией. Мне было больно. И, наверное, я решил, что, если сближусь с тобой на несколько дней, это заставит тебя кое-что понять.
— Например?
— Например... что ты все еще любишь меня. Что ты хочешь быть со мной.
Я действительно поняла это несколько дней назад. Проблема не в этом.
— Ты играл со мной?
Он качает головой, его глаза не покидают моих.
— Я борюсь за тебя, Голубка.
— Да, ну, почему бы тебе не поберечь силы, не перестать бороться за меня и не пойти повидаться с Минди, твоей бойкой теннисисткой? Тебе вообще не придется бороться за нее, если верить ее сообщению.
Трахни меня. Я и мой большой рот.
— Ты читала мое сообщение? — он не выглядит сердитым. Скорее позабавленным.
И это меня чертовски раздражает.
