Книга Руины - Саманта Тоул

Мы в машине Зевса, едем к тому месту, которое он хочет, чтобы я увидела.

По радио играет "The Edge of Glory" Леди Гаги, и я думаю, помнит ли он ее, когда он тихо говорит:

— Наша песня для выпускного.

Я смотрю на него. Его глаза встречаются с моими в темноте.

— Да, — тихо говорю я.

Как это ни банально, но именно после выпускного бала у нас впервые был секс.

Мы были вместе два года. Мы испробовали практически все, кроме самого акта. Я была готова. Это он всегда сдерживался.

Он хотел подождать, пока мне исполнится восемнадцать. Мне не хватало нескольких месяцев до восемнадцатилетия. Я не хотела ждать. Большинство моих школьных друзей лишились девственности в шестнадцать лет. Я встречалась с самым сексуальным парнем на Кони-Айленде... во всем мире... и все еще была девственницей.

В общем, он взял меня на бал, и это было все, на что я могла надеяться. Потом, после, Зевс удивил меня, сняв номер в очень хорошем отеле. К тому времени он уже зарабатывал на своих боях приличные деньги. Вскоре после этого он поехал на Олимпиаду, вернулся с золотом, и его карьера пошла в гору.

Начало нашего конца.

Так что, да, в ту ночь я отдала ему свое тело. Мое сердце уже было у него.

Я так и не смогла вернуть его прежним.

Я разрываю зрительный контакт и смотрю в пассажирское окно его машины. Он едет по частной дороге. Справа - озеро.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

Он сворачивает на подъездную дорожку и останавливается возле красивого, большого, старого дома в колониальном стиле с крыльцом.

— Мы уже здесь, — говорит он, выключая двигатель. Выходит из машины.

Сбитая с толку, я следую за ним.

— Здесь, где? — спрашиваю я, закрывая дверь машины.

Он поворачивается ко мне лицом.

— Дома.

— Это твой дом?

— Наш.

— Прости, что? — я делаю шаг вперед, ближе, уверенная, что, должно быть, неправильно его расслышала.

— Он наш. Твой, мой и Джиджи. Я купил его.

Затем он поворачивается и поднимается по ступенькам крыльца. Он отпирает дверь.

Мое тело приходит в движение, и я следую за ним в дом. Я вхожу в широкий коридор. Лестница впереди. Двери по бокам.

Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней.

— Что значит, он мой, твой и Джиджи?

— Я купил его для нас. Я не знаю, как еще это сформулировать.

Я тупо смотрю на него.

— Ты купил нам дом.

— Ты должна понять, что я никуда не уйду. — Он разводит руки в стороны. — Я никуда не ухожу, Голубка. Я купил этот дом, потому что хочу быть там, где ты и Джиджи. И надеюсь, что однажды вы обе переедете жить сюда со мной.

Я все еще смотрю на него. Кажется, у меня шок. Мое сердце бешено бьется.

— Я не могу поверить, что ты это сделал.

— Верь.

— Это слишком.

— Нет. — Он подходит ко мне вплотную, обхватывая руками мои бицепсы. — Это то, что должно было быть сделано. Это я показываю тебе, что я не уйду. Я пытался сказать тебе, но ничего не вышло. Так что все, что у меня осталось, это действия. Я здесь, чтобы остаться. Этот дом - наш. Я хочу, чтобы мы жили здесь как семья. Я хочу каждый вечер укладывать свою дочь спать, а потом забираться в кровать рядом с тобой.

Это похоже на все, чего я когда-то хотела. И поэтому я говорю:

— Я не могу переехать к тебе.

— Почему?

— Потому что... — Я не могу найти причину, почему нет, поэтому говорю очевидное: — Мы не вместе.

— Детка, мы вместе, даже когда мы не вместе.

Я открываю рот, чтобы возразить, но ничего не выходит, потому что он прав. Даже когда я была не с ним, когда я ненавидела его, я все равно была его, потому что я никогда не могла по-настоящему отпустить его. И для него это было то же самое.

— У нас есть прошлое, Голубка. Но у нас есть и совместное будущее. И наше будущее - в этом доме. — Его руки скользнули вверх по моим рукам и прижались к моему лицу. — Как только я увидел это место, я увидел нас. Помнишь, как мы говорили о том, что однажды у нас будет дом у воды с крыльцом, который мы заполним нашими детьми, когда закончим нашу жизнь в городе? Ты бы танцевала, а я боролся. Потом, когда пришло бы время, мы бы оба уехали, переехали в такое же место, как это, и создали бы семью. Ты бы открыла школу танцев, а я, возможно, открыл бы боксерский зал. — Его большой палец скользит по моей щеке. — Я знаю, что все пошло не так, как мы планировали. Я знаю, что это из-за меня. Но у нас все еще может быть это. У нас все еще может быть та жизнь, о которой мы вместе мечтали, начиная с этого момента.

— Ты бросишь бокс?

Он смотрит мне в глаза.

— После боя с Димитровым. Как только я получу эти деньги, я покину бокс.

Я выдыхаю.

— Зевс, я не хочу, чтобы ты бросал бокс. Я не хочу, чтобы ты закончил свою карьеру, только потому, что думаешь, что этого хочу я.

— Я хочу быть здесь, с тобой и Джиджи, и ... я уже не чувствую себя так, как раньше. Раньше я любил острые ощущения от борьбы. Конечно, деньги имели значение. Но сейчас... это все.

— Но проблема между тобой и мной не в боксе, Зевс.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Ты не веришь, что я останусь. Ты думаешь, что я снова уйду от тебя и никогда не вернусь.

Я опускаю голову. Он поднимает ее обратно.

— Я не смогу доказать тебе это, пока ты не дашь мне шанс.

Он прав. Я знаю, что прав.

Но страх - жестокая вещь. Он душит тебя. Калечит тебя. Не дает тебе сказать слова, которые ты хотел бы сказать.

Он, должно быть, видит мою внутреннюю борьбу, потому что убирает руки от моего лица. Проведя одной по моей руке, он переплетает наши пальцы.

— Давай я тебе все покажу.

Я иду с ним, и сначала он ведет меня в гостиную, где есть великолепный антикварный камин, но декор устаревший, как и кухня. Зевс говорит мне, что он купил дом по хорошей цене по этим причинам. Обновление дома не потребует больших затрат.

Пока он проводит экскурсию, я вижу, как мы будем жить здесь втроем. И эта мысль приводит меня в ужас.

— Здесь четыре спальни, — говорит он мне, когда мы поднимаемся наверх. — Джиджи выберет одну из трех. Я думаю, ей понравится спальня в передней части дома, так как из нее открывается вид на озеро, а это - он ведет меня к открытой двери - хозяйская. В ней есть своя ванная комната и балкон.