(снова перебирая открытки). Что же мы сделаем с ними?
Л и н а. Да, как понадежнее их спрятать?
О л я. Если за обоями? Там, где отклеились.
Л и н а. А что? Мысль! Они — вроде памятника. Спрятали, сохранили от гибели. И вернули потом на место.
О л я (думая о чем-то своем). Да, памятник можно только спрятать… Что же еще? (Помолчав). Ты когда начинаешь?
Л и н а. Завтра. На Соломенке. Я — коммерсантка. Кино!
Звонок.
(Убирает открытки в стол). Кто бы это? (Выходит).
О л я. Нет, не имею я права такое советовать ей… Почему меня лично ничто не пугает? Потому что сама ничего не могу? Самое страшное — это бессилие…
Входит Л и н а с М и х а и л о м С а в и ц к и м.
С а в и ц к и й. Здравствуй, малыш.
О л я. И ты не спустила его с лестницы?
Л и н а. Сил не хватит.
С а в и ц к и й. Я сяду? Ведь приглашения все равно не будет? (Садится, механически раскрывает шахматную доску).
Л и н а. Зачем пожаловали?
С а в и ц к и й. Как твои дела, Оля?
О л я. Вас о чем-то спрашивают!
С а в и ц к и й (так же механически расставляет фигуры). От меня потребовали списки всех жильцов, которые имеют высшее специальное образование и уклоняются от работы.
О л я. Соберите фигуры, Савицкий.
С а в и ц к и й (протягивает бумагу). Распоряжение коменданта города — генерала Эбергарта. Придется указать твою профессию, Лина. А также служебный ранг и партийность Петра Максимовича. Умолчу я, донесет дворник. Он приставлен и ко мне. Понимаешь ты, чем все это пахнет?
Л и н а. Германия. За саботаж.
С а в и ц к и й. Допустим, я сошлюсь на болезнь Оли. На то, что она нуждается в уходе. Но господа из комендатуры не слишком чувствительны. Что будем делать?
Л и н а. Сыграем?
С а в и ц к и й. Что такое?
Л и н а. Партию в шахматы!
С а в и ц к и й (принимая вызов). Я силен в этом деле.
Л и н а. Я тоже. (Садится к столику). Первый ход мой. Все-таки дама. (Двигает пешку).
Каждая последующая реплика совпадает с ходом.
Вы учились в политехническом, Савицкий. На последнем курсе. В июле бросили. Почему?
С а в и ц к и й. Там не понравились мои «вольные разговорчики» о войне. Сразу же вспомнили отца и — по совокупности — попросили, так сказать, выйти вон.
Л и н а. А в управдомы приняли без всяких?
С а в и ц к и й. Кто же тогда соглашался на такую прозаическую работу? У меня, с клеймом «нечестивца», не было выбора. Лошадка в опасности!
Л и н а (парируя ход). Вижу. И в этой должности сразу поладили с новыми хозяевами?
С а в и ц к и й. Лучше уж я, чем кто-то другой. Тут можно творить не только зло…
Л и н а. Гарде! Надеетесь на их вечное царство?
С а в и ц к и й. А я закрылся. Лина, ты знаешь, что случилось с Володей Самчуком?
Л и н а (опрокинула фигуру). Что с ним могло случиться?
С а в и ц к и й. Он пытался взорвать особняк гауляйтера Коха.
Л и н а (пошла явно наобум). Чепуха. Самчука нет в Киеве.
С а в и ц к и й. Грубая ошибка. (Бьет). Гестапо обнаружило взрывное устройство. Володя с товарищем попали в засаду… Отстреливались…
Лина вздрагивает, но двигает фигуру.
Через три хода — верный мат.
Л и н а (смешала фигуры). Что-то плохо соображаю. Устала.
С а в и ц к и й. Второй был убит. Володю ранило в руку. Осадили его квартиру. Где он теперь…
Л и н а. Это знаю я? И скажу вам? Чтобы избежать Германии?
С а в и ц к и й. Говорить ничего не нужно.
Л и н а. Ах, вот что?! Что-то передать ему? Готовите заручку на будущее?
С а в и ц к и й. Вчера взяли ту женщину, которая вызволила Самчука из лагеря. В гестапо иногда не выдерживают и здоровые мужчины. Если она знает, где скрывается Володя…
О л я. Откуда вам все это известно?
С а в и ц к и й. Все поняла, Лина? А ты завтра отправишься в немецкую строительную фирму «Гамбек». Предъявишь диплом, и уже через день будешь работать инженером.
О л я. Она не пойдет туда.
С а в и ц к и й. Да, придется восстанавливать мосты, но они останутся и потом. А в Германии попадешь на военный завод. И своими руками — снаряды, мины, бомбы…
О л я. Там, в «Гамбеке», тоже можно творить не только зло?
Л и н а (раскрывает двери). На службе кадим дьяволу, а дома, втихомолку, — свечку боженьке? Я не знаю, где искать Володю. К сожалению, не знаю. И я не буду, Савицкий, строить и чинить мосты. Те, по которым идут к фронту немецкие поезда. Я презираю и ненавижу оборотней. И стыжусь того, что вовремя не разглядела вашу трусливую заячью душу. Мы ведь… друзья детства!
С а в и ц к и й (складывает фигуры). Я рискну, Лина. Тебя не будет в списках. А если ты… если ты случайно встретишь Володю, скажи ему об аресте той женщины. (Быстро выходит).
Л и н а (вполголоса). Так вот почему он так вел себя со мной…
О л я. Кто?
Л и н а. Я думала вслух? (После паузы). Володя.
О л я. Значит, все-таки видишься с ним?! И скрывала это?
Л и н а. Оля, что ты теперь думаешь о Савицком?
О л я. Мне кажется — вначале он… проверял, испытывал тебя.
Л и н а. Савицкий — меня?
О л я. Пойдешь ли к немцам. Чтобы спастись от Германии.
Л и н а. Подпольщик? Савицкий?! Нет. Ничего он не забыл и не простил. Эти люди чертовски злопамятны. Сегодня они с нашими врагами. Если встречу Володю, скажу ему: «Вот кого ты должен опасаться больше всех!» (Достает из стола пакет с открытками). Теперь я знаю, как мне поступить!
О л я (восхищенно). Ты возьмешь и эти открытки завтра с собой? Тебе не страшно?
Л и н а. Самое страшное, Оленыш, ничего не делать, когда со всеми случилось самое страшное.
В ПЕРВЫЙ РАЗ
Ветреный промозглый день. Скверик на рабочей окраине. Стена дома с вывеской над витриной: «ФИЛИПП САВКО. СЛУЧАЙНЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ТОВАРЫ». Тут же наклеены распоряжения властей. Редкие спешащие прохожие. У скамейки странная фигура. Это Л и н а в длиннополом ватнике, в платке, в мужских ботинках. Ежится, постукивает ногами. На груди лоток со стеклянной крышкой. С непривычки, от неловкости, голос ее срывается.
Л и н а. Открытки с видами городов и красивых местностей! Памятники старины, виды городов, природные заповедники! В комплектах и на выбор! Только один день, распродажа остатков!
Появляется пьяный п р о х о ж и й, пытается прочесть бумажку на лотке.
П р о х о ж и й. Мо-ло-дец Кух-ля, ум-ней-шая го-лова… Давай!
Л и н а (протягивает открытку). Деньги есть?
П р о х о ж и й. Мильон! (Едва удерживает открытку). Хо, Одесса-мама! Папа Дюк… Дери-бабуш-ка… Ты и во сне столько сотен не видела… сколько я в Одессе про-с-садил! Девоч-ки-ку-рочки… (Выворачивает карманы, свистит). Нет монет, миль пардон-пирамидон… Подари одну за красоту!
Подходит пожилая ж е н щ и н а с кошелкой.
Ж е н щ и н а. Дурак неумытый. (Вырывает открытку).
П р о х о ж и й. Ты, полегче! Мы и шепнуть кое-кому можем.
Л и н а (опасливо). Выпил человек, бог с ним.
Ж е н щ и н а. Я тебе шепну! Язык навсегда отсохнет.
П р о х о ж и й. Тихо, тихо!
Л и н а. Оставьте его, а то уйду сейчас…
Ж е н щ и н а (теснит). Думаешь — баба, так и не скручу рога?
Прохожий ретируется, отступая под ее напором.
Мой в Одессе голову сложил!.. (Отдышавшись). Показывай, дочка.
Л и н а (выбирает, подает открытки). Эти вот посмотрите.
Ж е н щ и н а. Одесса, оперный театр…
