Глубоко вдохнув и приготовившись ко всему (не впервой!), Алеся прошла в гостиную.
В знакомой по вчерашнему дню светлой комнате был сервирован на две персоны столик для завтрака, в вазах благоухали свежие цветы, на стеклах буфета и хрустале плясали солнечные зайчики. На звук ее шагов обернулся Ник. Руки его были заложены за спину, лицо сохраняло подчеркнуто нейтральное выражение. Каштановые волосы причесаны волосок к волоску, глубокие карие глаза смотрят настороженно и… как на опасную чужачку.
Чуда не произошло.
Алеся сглотнула ком в горле, сдержала слезы. Что ж, именно поэтому она так и не решилась на близкие отношения с мужчиной — невозможно каждый день начинать строить заново, с нуля, эти самые отношения. Да, после недолгого расставания о встречах с тобой знают, если оставят на видном месте фотографии и записи, но ничего сами не помнят и никаких сердечных, настоящих чувств уже не испытывают. Она попыталась поиграть в любовь с первого взгляда с Колей Корольковым, этой попытки ей достаточно. Она теперь твердо знает, что вторая встреча куда важнее первой и жестоко ставит ее на место, с которого вздумалось сойти.
— Доброе утро, рейт Дирас, — спокойно поздоровалась она.
— Доброе утро, Алеся. Видите — я не забыл ваших советов.
— Забыли, но записки-напоминалки вынудили вас смириться с невероятной реальностью, — поправила Алеся. — Впрочем, вы наверняка отправляли утром служанку проверить — есть ли кто в гостевой комнате.
— Вы правы. — Мужчина нервно провел рукой по волосам. Прошел к столику и любезно отодвинул стул, приглашая к трапезе. — Странно знать то, о чем совершенно ничего не помнишь, поневоле усомнишься, но я справлюсь и привыкну.
Волевое скуластое лицо его исполнилось решимости, Ник окинул Алесю взглядом и сказал:
— Мне стоило больше слов посвятить вашей красоте. Фраза «хорошенькая блондинка с синими глазами» и в малой степени ее не отражает.
Не удержавшись, Алеся ответила на его обаятельную улыбку, чувствуя, как тает ледяная броня, окружившая сердце.
«Я веду себя, как путник в пустыне: настолько умираю от жажды человеческого участия, что готова гнаться за миражом. За улыбками и комплиментами Ника скрывается подтекст, его глаза излишне пристально останавливаются на мне, но я старательно игнорирую очевидное, мне слишком хочется верить, что вмиг вернулись вчерашние теплота и симпатия. Эх, Алеся, когда-нибудь ты очень сильно обожжешься!»
Хозяин дома действительно был самой любезностью. За столом рассказывал последние городские новости, со смехом вспоминал ее статейку, высказывал надежды, что та не пройдет незамеченной. После завтрака пригласил на прогулку и охотно отвечал на расспросы Алеси о мире и магах:
— В настоящий момент Велейская империя ни с кем не воюет и не собирается, императору удалось наладить взаимопонимание с торийцами и лирмийцами, ходят упорные слухи, что наследник престола Имир женится на племяннице правителя Лирмийской империи, как только той стукнет шестнадцать лет. Правда, пока это лишь слухи, кронпринц еще не расстался со своей любовницей, с которой живет уже три года. Да, у нас вступать в брак можно с шестнадцати и простите за нескромный вопрос: сколько вам лет, Алеся?
— Двадцать два.
— Вы выглядите моложе… У вас в мире люди сколько лет живут?
— Как и у вас, если они не маги или не пополняют свой резерв.
— Мало у кого имеется возможность его пополнять, магия стоит очень дорого. Я перестал заботиться об этом после смерти моей жены, перестал видеть смысл в том, чтобы продлевать тоскливую жизнь, а уж после гибели дочери…
Ник замолчал. Они прошли по посыпанной гравием дорожке, остановились у цветущего куста, похожего на жасмин, и мужчина сорвал для Алеси пахучую, усыпанную белыми цветами веточку.
— Вы выглядите лет на тридцать, но учитывая, что вашей дочери сейчас было бы двадцать лет, лицо явно не отражает ваш настоящий возраст, — заметила Алеся, принимая цветок.
— Мне сорок. А вы в своем мире были замужем?
— Нет, у нас редко кто вступает в брак так рано.
— Двадцать два — это рано для девушки? — удивился Ник и поспешно сказал: — Извините, у нас все несколько иначе, к этому возрасту многие уже нескольких детей имеют.
— Да, я обратила внимание.
Ник продолжил рассказывать о жизни двора, о последнем увлечении младшего принца, о том, чьей дочерью является постоянная любовница старшего, пока Алеся не выдержала и не сказала тихо, когда они вышли прогуляться в сад:
— Рейт Дирас, я понимаю, что вы стараетесь говорить о том, что полагаете интересным для меня, но, видите ли… Я бы предпочла, чтобы вы поведали мне о чем-то жизненно важном и полезном для меня, а не о свежих сплетнях. Мне глубоко безразличны закулисные любовные интриги императорского двора, политические заботы старшего принца и меценатство с благотворительностью младшего. Я много дней прожила в вашем мире, читала не только подпольные листки, но и официальные газеты, книги и знаю, что младшего принца все считают чуть ли не ангелом во плоти: он-де вовсю заботится о сирых и убогих, помог отцу подготовить последний закон о бесплатном лечении калек, ратует за облегчение условий труда всех крестьян и рабочих и так далее, а старший принц растет достойным преемником отца и во всем на него похож. Вы мне лучше расскажите, являются ли члены правящей семьи магами, отвечают ли за то, что творится в Греблине, и как принято обращаться к вашей знати? Кого именуют ирами, кого — сирами, кого — рейтами?
— «Сир» или «сира» — обращение только к членам императорской семьи. К людям, возглавляющим какие-либо ведомства, обращаются «ир», даже если они не из знатных семейств. Ко всем остальным землевладельцам обращаются «рейт». Крупные торговцы, богатые горожане требуют и для себя такого обращения, но этот закон еще не принят, так что рейт — это человек, имеющий земли и поместье и соответственно — имеющий право быть избранным в рейтнат. Само собой разумеется, в заседаниях рейтната может участвовать любой ир и сир.
— А купцы, банкиры, владельцы цехов, мануфактур, другие богатые люди права влиять на политические решения и законы не имеют, если больших земельных угодий нет? Их в рейтнат не изберут? — удивилась Алеся.
— Именно так. Поэтому земля стоит дорого и ее редко продают. До последнего бунта даже рейты никакой политической власти не имели, все вопросы император решал единолично. Говорят, ир Хальер часто и громко возмущается, что теперь его друг Адис Ламокк вынужден прислушиваться к чьему-то мнению.
Ник презрительно усмехнулся, мрачнея при мысли о своем кровном враге.
— Расскажите о магических способностях правящей семьи и особенно — о Хальере. Правда, что у него волшебный голос, которого надо бояться? Что он может «выпить» магию и жизнь не приближаясь к человеку?
Ник рассказал, что император и его сыновья — очень слабые маги с небольшим резервом. Сам император и его старший сын имеют способности стихийников, младший принц — менталист очень низкого уровня, а императрица — простой человек. Зато ир Хальер — мощный маг-универсал, способный на любое колдовство.
