пробежала по телу Мальеки.
— Всё, уходи. Остальное не для твоих глаз.
Вампирша поклонилась и быстро покинула Арену и Тхер Гхол.
— Теперь ты, — обратилась она к Джэулю, который опустил лапы вниз.
Две его лапы были оторваны еще во время драки с Чернопрядцем и не восстановились — тьма этого существа оставляла незаживающие раны.
— Пусть частица отца и сбежала, но ты сделал всё, что мог. Хватит жить в прошлом. Что случилось — то случилось.
Этими словами Праматерь в одно мгновение успокоила внутренние терзания драука о том, что он ее подвел.
— Да, Праматерь.
— Теперь дальше. Тело этой девушки, — она провела рукой по изгибам тела своего Воплощения, — поразительно.
Она топнула ногой — и камень под ней просто раскрошился. Хотя она не применяла тьму.
— С моей кровью оно стало еще сильнее. Но девушка была не одна. Там был парень, такой же. Его надо найти. Этот чужак мне нужен.
— Да, госпожа, будет сделано.
Общая память драуков тут же вывела ему образ этого человека и он приказал своим собратьям найти его.
— А теперь мы займемся наведением порядка и поимкой беглецов.
Джэуль смотрел на Воплощение и понимал, что еще какое-то время будет лишен возможности лицезреть настоящее тело Праматери. Она была по-прежнему там — на самых нижних ярусах.
Несмотря на прорыв Тьмы, который сделал брешь Ярусе Изначальной Тьмы и спровоцировал равномерное её распределение по всем ярусам Подземелья, пока что концентрация Тьмы была все еще недостаточна для того, чтобы Праматерь себя комфортно чувствовала на Верхних Ярусах.
Именно для этого и нужно было Воплощение, которым она управляла — помогать драукам справляться с серьезными угрозами и…руководить ими напрямую, а еще чтобы отловить самых сильных членов Рода, которые успели сбежать.
Бойцовские Ямы Айгура
Однорукому еще никогда не было так страшно. Тварей и боев он не боялся — это было знакомое. Но когда вся пещера стала трястись, а куски потолка падать вниз со страшным грохотом — его сердце пропустило удар от страха. Какое-то время по полу шла легкая, почти незаметная вибрация, но на нее никто не обратил внимания — мало ли что происходит в Подземелье, но вот когда пещера начала разрушаться — все поняли,что дело серьезное.
Он вышел наружу и сразу увидел, как по полу змеятся трещины, валятся куски стен, а дома складываются как игрушечные. Дроу, гоблины, гноллы — все выскочили в панике. Разрушения начались внезапно и мгновенно.
Взгляды всех обратились к разлому. Все заметили то, на что почему-то сразу не обратили внимания. В центре разлома бурлил и вращался огромный столб Тьмы, засасывающий в себя всё вокруг: куски скал, обломки домов, даже близко стоящих дроу затянуло туда. Вся пещера наполнилась страшным гулом и мощной вибрацией, от которой дрожали колени.
На глазах однорукого, который пятился к выходу, столб тьмы врезался в потолок, и в стороны начали разлетаться куски камней, а иногда и целые булыжники. Разрушались и края разлома. Грохот стоял неимоверный.
Страшно было как никогда. Вдобавок к разрушениям, становилось очень тяжело дышать, совсем как возле разлома. Тьма душила, ее насыщенность достигла каких-то немыслимых пределов.
Первыми рванули к выходу гноллы, которые ближе всех к нему и находились. Их стая просто снесла охрану из дроу, которой и так осталось мало — основную часть стражей увезли вместе с детьми. Поэтому никакого отпора толпе гноллей они дать уже не могли, даже используя тьму.
К выходу пятились и обычные рабы, и надсмотрщики.
Любые команды от редких дроу стражников были бесполезны. Впрочем, они и сами поняли, что надо удирать.
Гноллы без раздумий навалились всей своей массой и сломали ворота, тем самым открыв выход вообще всем.
Воронка тьмы сжирала всё больше строений пещеры и однорукий понял, что оставаться тут было больше нельзя, иначе их просто сожрет, затянет внутрь.
— Бежим! За мной! — кинул он группке гоблинов подростков, и рванул вперед.
Дети послушно кинулись за ним. Еще два надсмотрщика попытались организовать растерянных рабов и повести за собой. Остальные попросту сбежали сами. Им было всё равно на своих соплеменников. Их волновало только собственное спасение.
Вдруг что-то вжикнуло прямо возле лица Тарлах.
Плетка!
Некоторые дроу рванули к выходу и пытались помешать сбежать гоблинам. Они сами хотели успеть первыми. Один из них хотел остановить однорукого. И впервые гоблин сделал то, о чем часто мечтал, но никогда бы не решился, — кончиком тренировочного копья заехал в лицо стражнику, а потом, когда тот согнулся, вырубил его. Видимо это был один из тех, кто тьмой не владел.
На мгновение он застыл, запоздало осознав, «что» сделал. А потом рванул и пустил вперед подростков, прикрывая их отход. Потому что некоторые гоблины и запоздалые гноллы, рвущиеся к своим, отталкивали тех, кто моложе и слабее назад.
Когда он с группой подростков оказался внутри тоннеля и побежал вперед, в голове вдруг всплыл Дах. Его друг.
Он ведь всего ничего не дожил. А ведь он так хотел сбежать, за что и поплатился, а сейчас бегут вообще все — даже те, кто никогда не собирался этого делать, — подумал однорукий.
Рядом вдруг промчались оседлавшие ящеров дроу, разметав всех, кто стал на их пути. Гоблинов откинуло в стороны.
С мстительной улыбкой однорукий увидел, как их впереди сорвали с седел гнолли.
В тоннеле становилось тесно — он всё больше наполнялся беженцами. Стены и потолок трясло, поэтому приходилось уворачиваться от падающих то тут, то там камней.
* * *
Когда Сарик вместе с соплеменниками попал в Ямы Айгура его сразу отделили от остальных. Он ведь был обычным, не как остальные — он не был мутантом, а значит не мог стать бойцом. Он был обычным ребенком, обычным изгоем — ему так и не досталось ядра и он иногда с яростью думал об этом. Об этой чудовищной несправедливости. Остальные стали сильнее. Намного сильнее. Только
