Вопрос ведь, в конечном счете, не в том, кем нас считаютокружающие, но в том, кем себя считаем мы сами. Если мы считаем себя «гадкимиутятами», то беззащитность, неудовлетворенность и чувство вины будутпреследовать нас всю жизнь. Если же мы считаем себя, хотя бы и в потенции,«белыми и красивыми птицами», то найти управу на свою беззащитность,неудовлетворенность и вину мы, я думаю, сможем. Не стоит винить родителей зато, что они совершали ошибки в процессе нашего воспитания. Кто без греха,пусть, конечно, бросит в них камень. Полагаю, однако, что таковых не найдется.И ведь самое главное — по большей части, они без вины виноватые. Значительнойчасти наших детских проблем просто нельзя было избежать.
Да и на все можно посмотреть еще с другой стороны. Не переживимы в своем детстве тех душевных травм, которые мы пережили, еще неизвестно, чтобы из нас вышло и получились ли бы из нас лебеди, хотя бы потенциальные. Такчто не будем перекладывать с одной головы на другую, тем более если по крайнеймере одна из них находится в болезненном состоянии.
И хотя я так много рассказывал сейчас о детстве и об истокахнаших психологических проблем, я не думаю, что в них корень всех зол и что мыдолжны всенепременно проводить ревизию детства, отрочества и юности. В конечносчете, мы — не столько результат своего прошлого, сколько — своего будущего.Если мы сейчас ставим перед собой какие-то конструктивные и важные цели,осознавая при этом все имеющиеся у нас проблемы, мы улучшаем тем самым и своенастоящее и, разумеется, будущее.
Проблема, таким образом, не в ревизии прошлого, не в поискахвиноватых, а в том, чтобы почувствовать собственную ответственность засобственную жизнь. Ни у кого из нас, включая и наших родителей, детство не былобезоблачным, но это вовсе не значит, что и будущее наше заволокли грозовыетучи. Наше будущее пока пусто, его еще попросту нет, но каждый день, каждый мигмы его делаем — своими поступками, делами и чаяниями. Соответственно, каким онобудет, теперь зависит уже не от наших родителей, а от нас самих.
Так что же я понимаю под «триумфом гадкого утенка»?Произнося эту фразу, я думаю не о том «гадком утенке», который проклинает своихвоспитателей с птичьего двора, а о том «белом лебеде», который летит на юг,чтобы создать там лебединую семью, свить для нее гнездо и дать своим детям то,что не додали ему в свое время его родители.
Думать о других, заботиться о них — это не нравственнаяобязанность человека, это его психологическая необходимость. И если мы сможемэто понять, то и наши прежние конфликты с нашими родителями, и наши нынешниетрудности уже с нашими детьми окажутся в прошлом. Чего, собственно, я вам,равно как и себе, желаю!
Удачи и всего доброго!
P.S.: Возможно, многие из читателей этой книги сами являютсяна данный момент родителями или собираются ими стать. Но я писал «Триумфгадкого утенка» вовсе не в качестве пособия по воспитанию детей; я писал ее длядетей, ставших уже взрослыми. Я поставил перед собой задачу рассказать о том,как наши родители повлияли на нашу личную психологию и жизнь, и о том, как намизжить неблагоприятные последствия этого влияния.
Однако повторюсь, это не учебник по педагогике. Вместе с темвсе мы хотим быть хорошими родителями; мы хотим быть лучше, чем были наширодители. Порочный круг, в котором из поколения в поколение передаютсяописанные здесь уродливые воспитательные стратегии, продолжает наматывать одиноборот за другим. И, сами того не желая, мы оставляем «в наследство» своимдетям те комплексы, которые наши родители передали в свое время нам, приняв их,в свою очередь, как эстафетную палочку от своих родителей.
Как же прервать эту цепь патологических внутрисемейныхотношений? Как воспитывать собственного ребенка? Как избежать педагогическихошибок, ставших традиционными для нашего общества? Здесь об этом не сказано нислова, да и цели такой передо мной не стояло. Ответить на эти вопросы япопытался в книге «Руководство для фрекен Бок», которую в каком-то смысле можнорассматривать как второй том «Триумфа гадкого утенка».
Предписывать другим правила счастья — нелепость, анастаивать на их выполнении — тиранство.
Генри Филдинг
