Мейсон положил трубку и кивнул Делле.
– Я встретила случайно Мэй Бигли в коридоре. Она очень мила,правда?
Мейсон остановился и внимательно посмотрел на Деллу. Онаглядела на него невинными, широко открытыми глазами.
– Я хочу только сказать, что она хорошая женщина, – добавилаДелла.
Мейсон обнял ее и прижал к себе.
– Ты тоже хороша.
20
Мейсон встретил Мэй Бигли в коридоре Дворца Правосудия. Онедва заметно кивнул головой в сторону бокового коридора. Она пошла в указанномадвокатом направлении.
– Кто там? – спросил Мейсон.
– Почти все.
– Вы запомнили имена присутствующих?
– Да, – улыбнулась она. – Поэтому я вышла и ждала вас. Яподумала, что вы захотите узнать это прежде, чем войдете туда.
– Очень разумно!
– Там есть неизвестный мне мужчина, некий Кловис, онработает в банке и должен давать показания по каким-то банкнотам.
– Я его знаю.
– Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом – вы их тоже знаете.Женщина по имена Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показаниянасчет каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвиль Ридли – эти ведут себя кактипичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг надруга волком.
– Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Ты должнамне доверять и действовать так, как я говорю.
– Я сделаю все, что вы мне скажете.
– Когда Делла Стрит остановила тебя в коридоре и сказала,чтобы ты не принимала во внимание мой совет…
– Делла Стрит?
– Моя секретарша.
– Но я не видела ее! Она, должно быть, пошла прямо в туалет.Я слышала, как от вас кто-то выходил, но…
– Послушай, Мэй, – сказал Мейсон. – Ты не можешь обманыватьменя…
– Мне все равно, кто меня об этом спрашивает, – возмутиласьмолодая женщина. – Я готова поклясться, что Делла Стрит не сказала мне нислова!
– Ну хорошо, – усмехнулся адвокат. – Пусть будет так. Ноесли она это сделала, то прошу не обращать на ее слова внимания. А сейчас яскажу, как ты должна поступить, Мэй. Я хочу, чтобы ты подошла к Гуллингу изаявила ему, что изменила свое мнение и что скажешь ему правду, если получишьот него гарантию, что будешь освобождена от всех обвинений. Но потребуйгарантию в письменном виде и обязательно подписанную им собственноручно. Идисразу к нему и постарайся получить документ.
– А что я скажу, когда получу такую бумагу?
– Тогда ты расскажешь чистую правду, дословно все. Тыпонимаешь? Прошу ничего не скрывать. Конечно, ты не обязана вспоминать окаком-то разговоре, который ты вела за дверьми моего кабинета.
– Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я невспомню, даже если меня об этом спросит святой Петр.
– Очень хорошо. А теперь иди и лови Гуллинга.
– Вы уверены, что так будет хорошо? Что вы хотите, чтобы ятак поступила?
– Прошу сказать им все точно, как было и желаю успеха.
Мейсон подождал несколько минут и прошел в комнату длясвидетелей. Мэй Бигли как раз что-то шептала Гуллингу. Спустя минуту она вышлавместе с заместителем окружного прокурора. Свидетели сидели среди враждебнойтишины. Ожидание продолжалось около десяти минут. Потом Гуллинг, с выражениемтриумфа на лице, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова появился вдверях.
– Перри Мейсон, пожалуйста, – сказал он.
Мейсон вошел в зал заседаний.
– Вы вызваны, – начал Гуллинг, – в качестве свидетеля. Судизучает некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса.Я обязан предупредить вас, что вы можете быть обвинены в соучастии послесобытия преступления или оказании помощи преступнику. Вы, конечно, знаете своиправа. Вы не обязаны не отвечать на вопросы, которые могут быть для васщекотливыми, но с другой стороны, каждый отказ отвечать на правильнопоставленный вопрос будет расцениваться как признание.
Мейсон сел в свидетельское кресло и холодно улыбнулсязаместителю окружного прокурора.
– Прошу вас, начинайте.
– Мой вопрос не касается никаких ваших разговоров склиентками. Я спрашиваю вас, спрятали ли вы, когда узнали об убийстве Хайнса,Еву Мартелл от полиции? Встретили ли вы ее на трамвайной остановке, недалеко отее дома и отвезли ли вы ее в пансионат, принадлежащей Мэй Бигли?
Мейсон закинул ногу на ногу и кивнул головой.
– Все верно, а что?
– Как?! – не сдержался Гуллинг.
– Конечно, я сделал это, – пожал плечами Мейсон. – Только вынеправильно поняли мои мотивы. Я не прятал ее от полиции.
– А от кого вы ее прятали?
– От журналистов, – не колеблясь ответил Мейсон. – Вы жепрекрасно знаете, как это бывает. У газетчиков свои способы вытягивания излюдей интервью.
– Но вы пошли с Евой Мартелл в пансионат Мэй Бигли исказали, что она должна спрятать мисс Мартелл так, чтобы ее никто не мог найти?
– Точно так, – ответил Мейсон.
– Чтобы никто не мог ее найти?
– Да.
– Никто?
– Именно так.
– Неужели вы не понимаете, что это слово включает так же иполицию?
– Полицейские уже закончили работать с ней к тому моменту, –улыбнулся Мейсон. – Они выслушали ее показания и отпустили.
– Но вскоре после этого она снова понадобилась.
– Что ж, – сказал Мейсон. – Очевидно, трудно требовать,чтобы я отгадывал намерения полиции, я не умею читать мысли. Если я правильнопонимаю, Большое Жюри выносит свой приговор в зависимости от моих намерений.Поэтому я поясняю, каковы были мои соображения. Если вы желаете отрицать это,то должны доказать обратное.
– На следующий день вы узнали, что ее ищет полиция, потомучто я сам сказал вам об этом.
– Да, вы сказали, – ответил Мейсон. – Вы сказали так же, чтоона должна явиться в полицию до полудня. Я посоветовал ей, чтобы онаобязательно появилась в полиции до двенадцати часов. И тут кончается мояответственность, мистер Гуллинг.
– Нет не кончается. Вы не привели ее до двенадцати часов.
– Разве это не чистая формальность? Ее привезла патрульнаямашина, разъезжавшая по городу.
