class="p1">— Что читаешь? — спросил я, присаживаясь рядом на упавшее дерево.
— Да так… — ответил он уклончиво. — Всякие заметки.
В его голосе звучала едва уловимая нотка смущения, словно он не привык делиться своими мыслями.
— Я слышал, ты проводишь эксперименты.
— Проводил, — поправил он меня.
— А сейчас?
— Только теория.
— Почему?
— Ты уже видел, к чему это привело, — грустно улыбнулся он. — Один из экспериментов закончился взрывом и пожаром. Родители не хотят, чтобы это повторилось вновь.
— Понимаю, — кивнул я. — Расскажешь, над чем работал?
— Не думаю, что тебе это интересно.
— Мне интересно.
Белор едва слышно вздохнул и произнёс:
— Я исследую различные… горючие материалы.
— Это понятно, — улыбнулся я.
— Я смешивал их в разных пропорциях, чтобы посмотреть на реакцию. Сейчас пытаюсь понять, какой состав был бы лучше.
— И что это за материалы?
— Самое главное вещество — огненная соль.
— Что за соль?
— Так её называл Гилтор Олман.
— А это ещё кто?
— Исследователь из Ултои.
— Впервые о нём слышу.
— Гилтора уже давно нет в живых, но мне удалось заполучить несколько его книг, — сказал Белор. — Правда, никому кроме меня это не интересно.
— Почему?
— Потому что стихийная магия надёжнее, — ответил Белор. — Считалось, что он занимается опасным и бесполезным делом. К тому же в его трудах слишком много теории и сложностей. Он сам не знал, как добиться нужного результата. Похоже, не хватило времени и средств на исследования.
— И ты решил продолжить его дело.
— Громко сказано, — хмыкнул Белор. — Просто утоляю любопытство.
— Расскажи про огненную соль.
— Это довольно специфическая… вещь, — произнёс он. — Если простыми словами, то добывать её можно с помощью старых конюшен или хлевов, где годами скапливаются отходы животных.
— В смысле?
— Огненную соль добывают из навоза, — сказал он и уставился на меня, ожидая реакции.
— Та-а-ак…
— В общем, берут навоз и всякие отбросы, добавляют золу и… поливают мочой.
— Мочой, значит, — медленно кивнул я.
— Поливать желательно очень долгое время, — сказал Белор. — И ещё: Гилтор заметил, что лучше всего подходят отходы… людей — особенно у всяких кабаков.
Он продолжал рассказывать о нюансах добычи огненной соли, и у меня вдруг закрались подозрения, что я об этом уже слышал. Обрывки знаний из моей прошлой жизни всплыли в памяти, но детали ускользали.
— Секунду, — прервал я его. — Значит, готовую огненную соль с чем-то смешивают?
— Да, — ответил Белор. — Гилтор смешивал её с разными веществами, но лучший результат показали уголь и сера.
И тут меня осенило: огненная соль — это же селитра! Я вспомнил, как в моей прошлой жизни, будучи ребёнком, удивлялся, что в средневековье отходы и экскременты играли огромную роль при добыче селитры. Я не знал всех этапов добычи, но этот факт врезался мне в память. Внезапно все кусочки головоломки сложились в моей голове. Селитра. Сера. Уголь.
«Порох! — прозрел я. — Он же говорит о порохе!»
— Белор, слушай, — сказал я осторожно, — а ты не думал о том, как можно использовать результаты твоих исследований?
— Пока ничего не придумал, — ответил он. — Но чувствую, что из этого можно извлечь пользу. Только у меня ничего не получается.
— Мне кажется, ты на пороге великого открытия.
— Что?.. Ты правда так думаешь?
— Да, — произнёс я. — Как насчёт того, чтобы вместе работать над этим?
— Эйдан, ты не шутишь?
— Я говорю совершенно серьёзно. Покажешь мне всё остальное?
— Непременно! — воскликнул Белор, и его глаза засияли от радости. — Как только доберёмся до дома, всё покажу!
— Эйдан! — раздался невдалеке голос Азары.
— Что? — обернувшись, спросил я.
— Пора ехать.
— Уже идём.
К вечеру, когда солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в пурпурные и золотистые тона, мы наконец доехали до столицы Лунных холмов — до Вестралена. Город располагался на побережье.
«Прямо как родной Навир», — с тоской подумал я, когда мы минули главные ворота.
— Отца, должно быть, сейчас предупредят о нашем приезде, — нарушил молчание Белор, придержав коня рядом со мной.
— Предупредят… — со вздохом протянула Азара. Было заметно, как она самую малость нервничает перед предстоящей встречей.
— Возьму весь удар на себя, — шутливо подбодрил её я, стараясь разрядить обстановку.
— Постарайтесь не разругаться.
— Азары, ты же не думаешь…
— Эйдан, — мягко прервала она меня. — Просто не разругайтесь, хорошо?
— Не волнуйся об этом.
Потихоньку мы подъехали к дому семьи Ил-гон. Как и ожидалось, это был замок — и довольно большой. Заехав во двор, я заметил немало слуг и замершую пару у крыльца в одежде благородных.
Остановившись, мы спрыгнули с лошадей и передали поводья в руки конюхов. Азара тут же устремилась к женщине — видимо, своей матери Диане — и через пару мгновений оказалась в её крепких объятиях.
— Как же ты нас напугала, милая, — сквозь слёзы произнесла Диана.
— Всё хорошо, мама, — успокаивающе прошептала Азара. — Со мной ничего не случилось.
Я стоял чуть поодаль, наблюдая за трогательной сценой воссоединения семьи. Краем глаза я заметил, как Холлен буравит меня тяжёлым, пронзительным взглядом. В его глазах читалось явное неодобрение. Казалось, он готов был прожечь во мне дыру.
— Отец, позволь представить нашего гостя, — сказал Белор, привлекая внимание. — Эйдан Кастволк.
Азара оторвалась от объятий матери и хотела что-то сказать, но Холлен опередил её:
— Моё имя Холлен. Я глава семьи Ил-гон.
Я вежливо склонил голову в знак приветствия:
— Рад знакомству.
Он словно не услышал моих слов и жестом указал на свою супругу:
— Это моя жена, Диана.
Я повернулся к ней и вновь кивнул:
— Рад знакомству.
На её лице расцвела тёплая, приветливая улыбка.
— Добро пожаловать в наш дом, — радушно произнесла она.
— Господин Эйдан, — произнёс Холлен, не отрывая от меня глаз. — Предлагаю поговорить наедине.
— Конечно, господин Холлен.
— Пап… — начала было Азара, однако Холлен перебил её:
— С тобой мы поговорим позже.
Напоследок я бросил короткий, ободряющий взгляд на Азару, безмолвно давая ей понять, что всё будет хорошо.
