и сделал то, что я попрошу.
Как бы ни было тихо в поселке, я чувствовал, что это не настоящая тишина, а затишье перед бурей. Потому что ни один конфликт, ни с китайцами, ни с «москвичами», так и не был разрешен, и напряжение росло. Я понимал, что долго так продолжаться не может, кто-то должен ударить первым. В то, что китайцы отказались от захвата нашего бизнеса, а москвичи – от убийства меня, я не верил. Поэтому я сам и не хотел идти к родителям, ведь наш дом – это главное место, где я мог появиться, и за ним наверняка следят. А мне очень нужен был мой мобильник – там были все мои контакты, и еще я хотел, чтобы Петька забрал мою пушку – «Макаров», спрятанный в гараже. В данной ситуации такое оружие было предпочтительнее, чем винтовка или карабин. Сейчас у нас с собой были тяжелый пистолет москвичей и моя «Сайга». Но обе эти штуки в карман не засунешь, и выходить из машины всегда приходится без оружия. И еще кое-что, что работает сейчас не хуже оружия. Мне нужны были наличные деньги, без этого, на обещаниях, никто долго сотрудничать с тобой не будет.
Я свернул в переулок, ведущий на улицу Геологов, проехал немного и остановился – надо было решить, куда едем сначала. Вечером, после того как я сказал Наиканчину про наши планы на ночь, он подсказал нам два адреса. По его информации, возможно, туда перебазировались китайцы из дома, в гараже которого они держали меня. Он посоветовал проехаться мимо, посмотреть – жизнь штука непредсказуемая, вдруг повезет, увижу знакомое лицо.
Я, конечно, сначала хотел сделать свои дела – наведаться к Петьке и дать задание ему, но один из адресов был совсем рядом, надо просто проехать по этому же переулку дальше, свернуть на улицу Первомайскую и проехать еще метров двести. Займет максимум минут десять, а назад ведь могу возвращаться другим путем, и придется кружить. Я решил, что десять минут ничего не решают, а одно дело уже будет сделано. Поэтому, не обращая внимания на удивленный взгляд Мишки, проехал поворот на улицу Геологов и поехал дальше. На выезде на Первомайскую быстро сориентировался, в какую сторону будет номер нужного дома, и вывернул вправо.
За все то время, что мы уже провели в Подгорном, на ночных улицах не появилась ни одна машина, не прошел ни один человек. Мы проехали мимо нужного дома – высокий плотный забор, за ним выглядывает только крыша большого дома. Никого. Раньше, мне помнится, здесь стояла старая изба с почерневшим забором, правда, кто здесь жил, я так и не вспомнил. Тот дом снесли и построили этот новый, большой. Я уже собирался разворачиваться, когда увидел в зеркале свет фар – из того же переулка, откуда въехали мы, появилась машина. Я остановился, чтобы пропустить ее, но она остановилась как раз у того нового дома. Блин, неужели повезло? Я сразу развернулся и медленно поехал в обратную сторону. У машины что-то происходило – водитель вышел сразу и сейчас, похоже, вытаскивал с заднего сиденья пассажира. Когда мы были уже почти рядом, ему это удалось – хотя пассажир явно не хотел вылезать и сопротивлялся.
– Пьянющий, – сразу определил его состояние Мишка. – Наверное, не допил и хочет продолжения банкета.
– Похоже, – согласился я.
Ничего интересного в этом не было, обычная жизнь поселка. Где-то гуляли, потом тот, кто трезвей, развозит остальных по домам. Я потерял интерес и уже хотел набрать скорость, но тут свет фар на секунду выхватил лицо водителя. Я чуть не ударил по тормозам – это был тот самый китаец-подросток, который сначала бил меня в гараже, а потом на бурхане хотел окончательно прервать мой бренный путь.
– Сука! Это тот китаец, который сбежал с бурхана.
Мишка среагировал мгновенно.
– Тормози!
Еще не поняв, что он хочет предпринять, я автоматически нажал на педаль тормоза. Мишка выпрыгнул почти на ходу и бросился к парочке. В руке эвенка блеснул нож. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Все произошло в какие-то секунды, я не успел. Короткий вскрик, и мой дружок отлетел в сторону – пьяный завалился прямо на дорогу, а маленький китаец рванул вдоль улицы. Он пробежал метров десять, потом подпрыгнул, зацепился за край забора – миг, и только его ноги мелькнули в воздухе. Китаец исчез за забором нового дома.
Я выругался. У этого китаезы феноменальная способность слинять в нужный момент. Черт с ним, я бросился к Мишке. Тот уже поднимался.
– Ни хрена себе, – пробормотал он, тряся головой. – Он что меня, ломом ударил?
Я вспомнил железные кулаки этого «подростка», действительно, его удары были похожи на удары ломом. Я подал эвенку руку и помог подняться.
– Как ты?
– Да все нормально, сейчас отойду, – ответил он, сплевывая кровь.
Потом поднял отлетевший нож и пошел к барахтавшемуся на дороге пьяному. Я тоже присел возле него и перевернул. Это тоже был китаец – хотя вел он себя совершенно по-нашему: пытался подняться, сверкал глазами, бормотал и иногда выкрикивал ругательства. То, что это именно ругань, было понятно без перевода – матерился он на едва узнаваемом русском. Решение пришло ко мне спонтанно, я даже не думал делать этого, когда бежал сюда.
– Мишка, хватаем его и тащим в машину!
– На хрена?
– Потом объясню.
После короткого удара в скулу китаец сразу примолк и безропотно полез в машину. Хотя он и перестал сопротивляться, мы все равно с трудом пропихнули пьяного на заднее сиденье. Мишка нырнул за ним. Я быстро уселся за руль и рванул с места, надо было срочно исчезать отсюда – маленький китаец уже наверняка сообщил о происходящем.
На первом же повороте я свернул с улицы Геологов и, немного попетляв, выбрался на улицу, где жил Петька. Я не хотел уезжать из поселка, не сделав того, что запланировал, – мне очень нужен был мой телефон, деньги, ну и «Макаров» тоже совсем не помешает.
– Смотри за ним, – предупредил я Мишку, когда подъехал к дому Гурулёвых. – Если дернется, сразу в морду. И обыщи на всякий случай. Я на пять минут заскочу, поговорю, и поедем.
Пятью минутами дело не обошлось – я долго жал на кнопку у калитки, прежде чем где-то хлопнула дверь и сонный злой голос спросил, кого там принесло.
– Это я, Петруха. Николай Гурулёв.
– Колька?! Сейчас открою.
Калитка открылась, и Петр втащил меня в ограду. Мы обнялись.
– Ты какими судьбами?
