– Он такой же граф Гэйр, как я императрицаАлентевита, – отмахнулся Ногудар и выплюнул травинку в зарослиземляники. – Настоящий граф далеко и из той ловушки выберется не скоро.Если вообще выберется. А это… Се, брат Магар, – простой человек, которогонаучили всяким фокусам, как обезьянку в цирке. Хотя что-то от настоящего лара внем, безусловно, есть, тут я спорить не буду… – Он прищурился, оценивающеразглядывая Сварога. – И похож. Клянусь Кромом, чертовски похож на нашегографа! Магар, друг мой, где ты его раздобыл?
– Ты стал другим, Ногудар, и зрение изменяеттебе, – преспокойно ответил Борн. – Перед тобой Серый Рыцарь. Так чтоты и твой хозяин проиграли. Сумей признать поражение.
– Это – Серый Ферзь? – Изумление колдуна былонеподдельным. Он вновь посмотрел на Сварога – на этот раз с искренниминтересом. – Не смеши меня, старина. – Нет, не поверил. И чуть былодействительно не захохотал, как хохочет уверенный в своих силе и правотечеловек.
– Верь не верь, но все-таки вы проиграли. По крайнеймере, этот раунд. План раскрыт, Гарпаг все рассказал, и в Харлан скоро двинутсянаши люди.
Колдун подумал немного, зачем-то посмотрел вверх, напересекающие небо тени, вбок, на покачивающиеся на зеленых стебельках зеленыеягоды земляники, и решительно помотал головой.
– Не верю. Вас осталось только двое, тех, кто знает оХарлане. И вы пока не прошли мимо меня. А Гарпаг как был дураком, так дураком иподох. Никогда не умел держать язык за зубами… Но даже если идея с навьямисорвалась, то это был всего лишь один маленький раунд, – тут ты прав.Впереди-то еще долгая игра…
«Время тянет, – вдруг понял Сварог. – Совсем какГарпаг там, в капище… Зачем?» Он помнил, во что вылилось их промедление, иобхватал рукоять топора.
Но и Борн не торопился к развязке.
– Бог ты мой, Ногудар, – улыбнулся штурман, –ну что мы хорохоримся друг перед другом, как мальчишки, которые и драться нехотят, и мириться не желают из дешевой гордости? Я не говорю о мире, но давайустроим небольшое перемирие. Ты же понимаешь, что при ином раскладе один из насостанется здесь навсегда – а может, и оба. Кому от этого будет лучше?
Ногудар молчал, опустив руки.
– Давай попробуем договориться, – мягко предложилБорн и сделал шаг вперед. – Понимаю, что это маловероятно, и все же…Оставим на время твоего хозяина и мои дела. Поговорим о нас с тобой. Мы ведьбыли друзьями, помнишь? Я не забыл нашу дружбу, Ногудар. Хотя это и было такдавно… Я не забыл и вечера в обсерватории Тора, и твое открытие в могильнике наТетре, и турнир в Огненных горах, и метод «87». Я помню Сильфию и тот платок,который она тебе подарила, чтобы ты промокнул кровь на плече. – Ногудармолчал, угрюмо сдвинув седые брови. – Помню весельчака Ивиса и нашу натроих работу о законе парности – в Магистериуме, наверное, до сих пор спорят оней… А ты? Ты помнишь, Ногудар? Ногудар – Покоритель Двух Крутых ХолмовСильфии? Помнишь Северусские Календы у Бархского водопада? И как мы надралисьна приеме у мэтра Догталя? А как в Музее Древнего Искусства ты… – И вдруг онпочти выкрикнул – надрывно, яростно… бессильно: – Ты хоть что-нибудь помнишь?!
Ногудар медленно, нехотя наклонил голову.
– Я все помню, Магар… – не поднимая взгляда, елеслышно сказал он. И сжал кулаки. Сварог изготовился. – Все.
– Не иди в Риональ, Ногудар, – с нажимом продолжалБорн. – Повремени с докладом – хотя бы пять дней. Это ведь недолго. Дайнам добраться до Фир Норта… И обещаю: никто, ни один человек, ни одна душа –живая или мертвая – не узнает, что ты ослушался своего хозяина. Помоги мне, Ногудар.Кто знает, вдруг настанет день, когда тебе понадобится моя помощь? Ты мое словознаешь, Ногудар. И если я что-нибудь кому-нибудь обещаю…
Седой колдун поднял голову. Глаза, его блестели, точно отслез.
– Прости меня, дружище, – глухо сказал он. –Но уже слишком поздно. Прости…
И он резко разжал кулаки, повернув ладони в сторону Борна. Ирядом, но вне поля зрения заржали и забились кони. А конь Ногудара шарахнулся внепролазную чащу, оставляя на ветках полосы шкуры.
И в этот последний момент Сварог понял, что Ногудар вовсе нетянул время. Он просто не хотел драться с Борном. Он боялся драться…
Но – и в самом деле, было уже поздно.
Началось. И небо опустилось ниже, и стало серым как пепел,как седина Ногудара, хотя солнце осталось на месте – кроваво-красный карлик. Иземляничная поляна с черно-бурым камнем стала маленькой и нестерпимо тесной.
Из ладоней колдуна вырвались две ослепительные ветвистыемолнии и с оглушительным шипением вонзились в грудь Борна. Сила удара былатакова, что Сварога швырнуло наземь и прокатило два уарда, сминая стебелькиземляники, царапая щеку о жесткую траву. Поднялся ураганный ветер, прочьполетели сломанные сухие сучья, лошади перепуганно заржали, лес наполнилсяскрипом раскачиваемых деревьев.
Сварог протер запорошенные до рези глаза, с трудомприподнялся на карачки, посмотрел в сторону друзей-недругов. Уши заложило,словно он находился не на земле, а на борту пикирующего бомбардировщика, нособожгло исходящее от молний ледяное дыхание.
Ветер хлестал по щекам, рвал одежду, пытался опрокинуть наспину, выдавливал слезы из глаз.
Борн стоял на прежнем месте, невредимый, и даже ураган,казалось, не был для него помехой. Его фигура была окружена туманным, зыбкимореолом – багровым, желтоватым на излете, об который и дробились молнии, не всилах пробить защиту.
Ногудар тоже пребывал на своем месте; свирепый ветер исходилот него, будто в нем был запрятан авиационный двигатель.
Оба лара-перебежчика не двигались. Ногудар так и застыл сопущенными руками, развернув ладони в сторону своего друга, посылая в негонескончаемые молнии, пытаясь пробить ореол. Руки Борна были подняты на уровеньплеч – он то ли собирался прижать их ко рту рупором, то ли сжимал в ладоняхневидимый мяч.
А ветер усилился еще больше. Поднятые вихрем хвоя, сорванныелисточки земляники, ошметки мха и сломанные ветки закружили над поляной вбешеном хороводе. В лесу с шумом рухнуло дерево, за ним второе, передавая землесвою дрожь…
Действуй, когда поймешь, что пора – так или почти такнапутствовал Борн… Что ж, кажется, пора.
Борясь со шквальными порывами, Сварог вытянул из-за поясаДоран-ан-Тег и, как был на карачках, пополз в сторону Ногудара, ногтямицепляясь за ходящую ходуном землю. Большего он сделать бы не смог. Разве чтоубежать.
Он не был колдуном и не сумел бы с помощью магии переломитьход битвы. Но он был солдатом и мог склонить чашу весов в свою сторону болеепростым методом… По крайней мере он на это надеялся.
И он был ларом, которого не так-то просто убить илизаставить отступиться.
Несколько раз Сварог терял опору, и его отволакивало назад,в сторону от эпицентра сворачивающейся в спирали бури. Несколько раз, когдавоздушные удары оказывались особенно яростными, ему приходилось выжидать,вжавшись в землю, как под бомбами… Листья, веточки, всякий мусор царапали влицо. Однако он упорно полз вперед.
