и вместе с тем обрадовалась, что Хафэр вновь стал прежним: излучающим самоуверенность и надменность, пусть таким он её немного раздражал, но это было куда лучше, чем когда он выглядел сломленным, испуганным и отчаявшимся. Эктори искренне надеялась, что то, что она видела, было лишь мимолётной слабостью, из-за излишней эмоциональности, а не следствием непосильной тяжести ответственности, названной вместе с титулом Императора, и ругала себя за трусость, заставлявшую взваливать всё на брата, которого она отчаянно пыталась воспринимать родным.
— Сейчас туда дороги нет, — холодно ответил Хафэр.
Эктори охватило любопытство, в голове промелькнула воспоминания, словно сказавшие, что так было не всегда, потому она попыталась вызнать причину произошедшего.
— Ты, правда, не помнишь? — произнёс Хафэр слегка недоверчиво, но всё же ответил. — Отец закрыл. Если брат каким-то немыслимым образом остался жив, он сейчас заперт там, — он слегка улыбнулся, стараясь показаться довольным, добавил: — один, на долгие ходы.
У Эктори промелькнула мысль о том, как же это жестоко, но озвучить её она не решилась, понимая, что Хафэр наверняка и сам все прекрасно осознаёт. Не до конца ещё разобравшись с причинами того, почему Хафэр не любил брата, Эктори спросила:
— И ты не хочешь хотя бы узнать, что с ним? Может, можно помочь?
— Помогать тому, кто отправил мою мать в миры мёртвых, а отца в Ничто⁈ — переспросил Хафэр, явно разозлившийся от слов Эктори. — Да если он жив, я сам его обезглавлю и скормлю этэ Вихрю!
Эктори хотела сказать, что он же всё-таки брат, но промолчала, увидев бурю в синих глазах Хафэра.
* * *
Стоило им только войти в небольшую, но хорошо освещённую комнату, как у Эктори появилось чёткое знание, что нужно делать. Она даже не обратила внимания на фолиант, изысканно украшенный драгоценными камнями, бережно уложенный на стол. Её руки сами потянулись к одной из ничем не выделяющихся книг в золотых обложках.
— Великая Книга Судеб так просто стояла на книжной полке? — недоверчиво спросила Эктори, скорее у самой себя.
Хафэр кивнул:
— Самую великую ценность безопаснее всего скрыть в неброской обёртке.
Эктори села за стол, спросила, куда можно убрать красивую, но занимающую слишком много места книгу. Хафэр переложил её на свободную полку, прокомментировал:
— Советник наверняка получив очередное неясное предсказание, сидел, разбирался в трактовании.
Эктори с трепетом раскрыла Книгу Судеб, и лицо её вытянулось от удивления, смешанного с разочарованием: книга состояла всего из одной тетради и нескольких отдельных рваных листочков, непонятным образом державшихся в переплёте, а все жёлтые страницы были пусты.
— Что это? — спросила она, отказываясь верить собственным глазам.
— Всё, что осталось от Книги, — печально ответил Хафэр, несколько иначе истолковав её вопрос. — Половину из имевшихся у нас станиц братец выдрал, ещё столько же, сколько здесь есть, хранится в Подземельях, нынешний владыка отказался их нам выдавать, а остальные листы разбросаны по мирам. Отдельные страницы — всё, что удалось нам собрать.
Эктори бережно погладила кончиками пальцев приятные на ощупь тканевые страницы, не став объяснять, что её изумил тот факт, что в Книге не было ни строчки.
Хафэр её предостерёг:
— За то, что показывает судьбу, она отъедает часть этэ.
— Будем надеяться, что я невкусная, — шутливо ответила Эктори.
Подавляя страх, она приложила ладонь к пустой странице. Открыла разум, приготовившись услышать ответ. Задала беззвучный вопрос: «Зачем я?»
Её окутал мрак, очертания комнаты растворились в нём, а потом проступили неясные образы.
Тихий, хриплый голос спокойно спросил:
— Готова ли ты умереть, чтобы спасти миры?
Неожиданно нахлынули воспоминания — неясные, перемешавшиеся между собой. Единственное, что она смогла вспомнить, что колебалась в тот момент: ей было страшно, она никогда не думала о смерти, но она доверяла тому, кто спросил, и потому ответила:
— Да.
— Тогда мы изменим Судьбу. Пообещай… — прозвучал всё тот же хриплый голос.
Она почувствовала лёгкий толчок в грудь и старые воспоминания оставили её, заменились теми, что успела накопить за прошедшие полхода.
Очнулась Эктори на полу. Стул, на котором она сидела, перевернулся, её ноги нелепо задрались к потолку.
Ей не хотелось двигаться, осознание того, что она согласилась отправиться в миры мёртвых для спасения миров живых, не укладывалось в голове. Ей нужно было что-то сделать. Она ещё сама не могла понять, что именно, только знала, что ей это не понравится. Она поймёт, чего хочет от неё новая Судьба, когда время действовать придёт.
Хафэр протянул Эктори руку, помог подняться. В его глазах впервые читалось беспокойство, но Эктори только пожала плечами, она не могла объяснить, что произошло, что всё это значит, что такое ей показала книга Судеб.
Только невыносимая боль в стопе окончательно вернула мысли Эктори в ту же реальность, где было её физическое тело.
Ход синий: Глава 18: Разговоры в библиотеке
Приноровившись использовать терминалы, Эктори переместилась сразу в класс, на своё место.
Произошедшее вчера не давало покоя, хотя Хафэр весь день ухаживал за ней: дал какую-то мазь, от которой зажили почти все царапины, кроме самой большой, от зуба, ещё пытался её как-то потешить, даже сладостей купил. Но избыток впечатлений не позволял сконцентрироваться на приходящем здесь и сейчас, а одна только мысль, что она сама согласилась расстаться с жизнью, пусть для спасения миров, повергала в отчаяние. Она вроде бы и понимала, что нет в этом ничего такого, и одна жизнь не ценнее всех существующих, и что смерть — чаще всего не конец. Умирать не хотелось. Но она дала обещание.
Из раздумий о своём печальном будущем её вырвал незнакомый голос:
— Здравствуй, я Нарт — это имя такое.
Эктори, отстранённо взглянув на незнакомку с кожей цвета камня, безразлично кивнула, проговорив, что позволяет звать себя тем же именем, что было написано в её новых документах.
— Хорошо. А вот скажи… Всё вот это вот, — Нарт театрально развела руками, — что говорят, — правда? Ты и правда из Империи?
— Вроде как, да, — ответила Эктори, желая поскорее отвязаться от надоедливой собеседницы, которая, судя по синей форме, была её одногруппницей.
— И что там? Правда, что у вас всё, кроме оружия, общее?
Эктори вскинула бровь, хотела спросить в ответ: «А чего ты меня спрашиваешь? Ты вообще кто? И с чего я должна с тобой говорить?», но решила объяснить, в надежде и самой понять тот мир,
