Книга Кого не взяли на небо - Клим Мглин

Прутиком он показывает на глубокие вмятины, покрывающие бурый панцирь твари. Осторожно присаживается возле чудовища, ровно как опасается, что поверженный монстр сейчас очнётся и вцепится ему в лицо. Боевым ножом он ковыряется в одной, особо глубокой вмятине и вскоре выуживает оттуда смятую в лепёшку семь шестьдесят вторую.

— Бронированный сукин гад.

Джихад встаёт и с отвращением пинает тело. От его удара голова чудовища отваливается и откатывается в сторону, и тут все понимают, что это никакая не голова, а шлем, искусно выполненный в форме головы сказочного насекомого; прорези для глаз имитируют фасеточные глаза, длинные шипы на лбу подобны антеннам, выпуклая пластина наносника раздваивается к низу, образуя два изогнутых жвала.

Сама же голова на месте: вот она, торчит из сочленений панцирного доспеха.

Представьте себе череп, обтянутый кожей, как у мумии, ну или узника Аушвица. Или представьте себе рожу мэйденовского Эдди, волосатого и с чёрными глубокими провалами глазниц. Вот на что больше всего смахивает башка этой твари. Только, она, в отличии от Эдди, совсем не кавайна. Нет в хари этой твари харизмы и задиристости айрон мэйденовского маскота.

В чёрных глазницах — мутные, как у дохлой рыбы, выпученные глаза, лишённые ресниц, а кривая, от уха до уха, пасть, формой точь-в-точь акулья, ощерена кривыми, как у свиньи, страшными клыками. Кожа коричневая, истрескавшаяся, местами отслаивается от черепа, обнажая жёлтую кость. Волосы, больше похожие на свалявшуюся овечью шерсть, ну или на мою причёску спустя семь лет*, связаны на темени в двойной самурайский пучок.

*Примечание: «на мою причёску спустя семь лет» — возможно, Монакура имеет в виду дреды.

И тонкий сияющий обруч, охватывающий лоб. Золотые болты, удерживающие венец, намертво вкручены в лоб чудовища. Короче Ангмарское отродье, только невъебенно зубастое.

Тело же твари больше всего походит на туловище уродливого кузнечика, только уж очень крупного. Сверчок размером с алабая.

Две пары мосластых ног покрыты бронёй, напоминающей ржавое железо. Имеются и руки, точь в точь лапки динозавра, тоже, сука, бронированные. Армором прикрыто и вытянутое туловище, что завершается эластичным хвостом, напоминающим плетёный полутораметровый хлыст, а на конце — кривое обоюдоострое лезвие. И это ни разу не яйцеклад, как должно быть у нормальных кузнечиков, это — оружие.

— Как же их завалили?

Упырь поднимает палку Джихада и продолжает изучение. Всё тело твари, от шеи до грозного хвоста неуязвимо, что твой танк, но прозрачные крылья ничем не защищены — измочаленными обрывками они прилипли к иссечённой броне.

— А, ну вот, — Упырь поднимает крыло и все видят пятна крови в сочленениях доспеха.

Кровь у тварей красная. Как у людей.

— Доспех должен как-то сниматься, это — нихера не насекомые, — увлёкшийся Упырь суёт палец в пулевые отверстия.

— Запах, как у человеческой, — палец перемещается в рот Упыря — И на вкус она же.

Лещавой овладевает рвотный позыв, она с отвращением морщится. Упырь пожимает плечами и переворачивает труп на спину.

— Сука, как же он крепится. Тут где-то должны быть застёжки. Где-то тут.

— Отставить, товарищ Упырь, на этом исследования пока что закончены.

Голос Вали, майора нашего, тих, но непреклонен.

— Всё, мы выполнили приказ, теперь уходим, пусть дома разбираются с этой тварью.

Упырь послушно вытягивается в «смирно» и бросает сучок на землю. Он выше майора на голову, поэтому тянет к землю длинную белую шею и капризно гнусавит:

— Папа, это ж, блядь, додики из космоса! Никогда не верил в инопланетян, и тут на тебе: хуяк и прилетели. Интересно же. Значит это, типа, вторжение?

Майор задирает вверх лицо и мрачно смотрит на солдата несколько тягучих секунд, потом отворачивается и, плюнув на кузнечика, уходит прочь, бросив:

— Нет, не вторжение.

— А чё тогда? — вопрос Упыря догоняет его и бьёт в широкую спину.

— Апокалипсис.

* * *

Ещё сорок кэмэ и всё, домой, а там уж будет время на вопросы, на правду и домыслы. Опять замыкаю, впереди Джихад и Дайпатрон тащат самодельные носилки с бронированным сверчком, надёжно упакованным в брезент и чёрный трупный мешок. Все устали: прошли сегодня уже почти полтинник, туда, теперь вот обратно, но идут в ускоренном темпе, надо успеть до темноты — домой хочется. Сплошные ёлки сменились осинами, берёзой и ольхой, горки пропали, теперь похоже на европейские леса. Вокруг тишина, ветра нет совсем, ни один листочек не шелохнётся, даже пичужки заткнулись. И тишь эту упокоенную вдруг рвёт низкая вибрация мобильника, что в нагрудном кармане у майора.

* * *

— В общем собрались там все, кто выжили: пяток врагов, штирлиц наш и полковник пиндосский; и кроме, как в живых остаться, ни о чём другом и не помышляют. Свои к ним на помощь не придут, почему — неизвестно, но факт. Штирлиц наш давно уже сдал и себя и нас, так они за операцию нашу, как утопающий за соломинку ухватились; похерам говорят на войну эту сраную, вытащите нас отсюда живыми, братья славяне, тут посерьёзнее локального конфликта дело: вторжение из космоса, мать вашу. Скоро войне пиздец: все люди Земли-матушки забудут тёрки свои и объединятся против уродов инопланетных. Американец и мы с вами пойдём добровольно, всех вломим, предадим и публично очерним, если надо, только спасите-помогите.

Валя замолчал, отёр ладонью комаров со лба, устало посмотрел на бойцов.

— Задача ясна?

— Ув! — тявкнули.

А потом посмотрели на Горе.

* * *

— Ессли мы не отдохнём, то будем подобны воинам Эйстейна Тетерева, что привёл подкрепление викингам, умирающим на Стамфорд-Бридже, то бишь способны презрительно плеваться в лицо врагов, но вот махать мечами — вряд ли, — шипит Упырь в ухо усталому майору, что лежит жопой кверху всё на той же горке и вновь пырится в свой бинокль.

Горка прекрасна. В каждом лесу есть такая горка, поросшая соснами, седым мхом и кустиками брусники. Места силы.

Валя думает, смотрит на меня, лежащего рядом с травинкой в углу рта. Кивает.

— Бойцы, спим два часа. Кто вытянет короткую спичку — не спит, в дозоре.

— Не надо спичек, — Трабл встал с земли, отряхивая хвою и раздавленные ягоды с задницы.

— Уверен?

— Угу.

— Хорошо, боец. Всем остальным спать. И спать быстро.

* * *

Территория базы сейчас — это поле жестокого боя, здесь до сих пор дымит бронетехника, повсюду трупы